Мастер Рун - Артем Сластин

деревом и едва уловимым ароматом древесной пыли. Пространство было заполнено верстаками и столами, на которых в строгом порядке лежали инструменты: резцы, молоточки, зажимы. По стенам висели связки заготовок для рун, от глиняных табличек до отшлифованных речных камней. В центре, за массивным дубовым столом, склонился высокий мужчина с седеющими волосами, стянутыми в хвост. Мастер Валериус.

Он поднял голову от камня, который изучал через увеличительное стекло, и его суровое лицо мгновенно стало обеспокоенным.

— Лео! Что случилось? — он шагнул мне навстречу, и я увидел в его глазах не только гнев, но и неподдельную тревогу.

— Мастер… простите, — начал я, следуя своему плану. — Я шёл через рыночную площадь, но там была толкотня… Кто-то толкнул меня, я споткнулся и упал. Ударился головой о камни. Таблички… — я сделал паузу, глядя ему в глаза, — они все разбились.

Валериус молча осмотрел мою голову, его пальцы осторожно коснулись повязки, отчего я поморщился. Затем он перевёл взгляд на Мирру, стоявшую в дверях.

— Спасибо, что привели его, — сказал он ей, и его голос немного смягчился. Он достал из кошеля на поясе несколько медных монет. — Возьмите. Это за вашу доброту, да воздаст вам Теера.

— Акна велит помогать людям, делать добро руками и не ожидать ответа.

— Мудрая женщина. Я принесу дары богине, а это всего лишь моя добрая воля, четверо мне свидетели, возьмите.

— Пусть Теера будет милостива этому дому, — приняв деньги, поблагодарила она и ушла, оставив меня наедине с дядей.

Он усадил меня на стул и налил в кружку воды из кувшина.

— Пей. А теперь рассказывай подробнее. И без утайки.

Я повторил свою историю, добавив деталей для правдоподобности. Валериус слушал внимательно, и судя по выражению его лица, я понимал, что он не до конца мне верит, но решает не давить.

— Десять табличек… — он тяжело вздохнул, когда я закончил. — Это серьёзные убытки, Лео. Серебром заплачено вперёд, материалы потрачены, время ушло. Городская стража не тот заказчик, что прощает просрочки.

Валериус прошёл к большому сундуку в углу мастерской, достал оттуда толстую книгу в кожаном переплёте и открыл её на закладке.

— Твой долг за обучение составляет двенадцать монет серебра, — сказал он, водя пальцем по записям. — С учётом неустойки страже… и штрафа гильдии за невыполненный оплаченный заказ… итого семнадцать серебряков. — Он захлопнул книгу так резко, что пыль взметнулась со стола.

Сердце ушло в пятки. Семнадцать серебряков, это состояние для подмастерья. Даже работая без устали, я буду выплачивать этот долг годами. А как подсказывает мне память, мастер не платит мне ни монеты, всё моё жалование, это питание и койка в доме.

— Но я дам тебе шанс отработать быстрее, — продолжил мастер. — Если ты докажешь, что способен на большее, чем простое перекатывание глины и уборка в мастерской. Есть у меня одна задумка.

Я кивнул, не доверяя своему голосу, полностью отдавая свои эмоции на откуп Лео. Изменение его характера мастер почует сразу, нужно делать это максимально аккуратно.

— А сейчас выкладывай осколки. Даже разбитые руны, наполненные этером, могут быть опасны. И я хочу видеть масштаб катастрофы своими глазами. — Дядя положил книгу обратно в сундук и запер на ключ.

Я аккуратно вытряхнул содержимое мешочка на верстак. Ни одной целой из десятка. Среди глиняных осколков лежал небольшой плоский камень тёмно-серого цвета размером примерно с монету.

На нём была вырезана руна, которую я не знал. Более того, руна тускло пульсировала холодным голубоватым светом, который казался неестественным в тёплом свете масляных ламп. Это что — магия?

— Мастер, — позвал я, беря камень и показывая его на ладони.

Валериус обернулся. Увидев находку, он замер. Его лицо окаменело, а рука, тянувшаяся к осколкам, застыла в воздухе. Он осторожно, словно боясь обжечься, взял с ящичка небольшие щипцы и поднял камень.

— Лео… — его голос стал тихим, напряжённым шёпотом. — А где ты это взял?

Он перевернул камень. На обратной стороне был ещё один символ, спираль, закрученная против часовой стрелки. При виде этого знака глаза мастера расширились от удивления, показывая, что эту руну он знает, но её тут явно не ожидал увидеть.

— Интересно, интересно, — прошептал мастер. — И значит, кто-то очень хотел, чтобы мы его нашли. Или чтобы ты его нашёл. Кто-то помогал тебе собирать таблички?

— Мирра, — ответил я.

— Эту добрую женщину, которая привела тебя, зовут Мирра? Она так представилась? — задал следующий вопрос мастер.

— Да, — кивнул я. — Она работает в пекарне у госпожи Санды, иногда стоит за прилавком.

— Мирра… — повторил имя мастер, и его взгляд стал задумчивым. — Двадцать лет я знаю Санду. У неё никогда не было работницы по имени Мирра. Хотя… может, я давно к ним не заходил.

Валериус быстро завернул странный камень в несколько слоёв промасленной кожи и спрятал в потайной ящик под верстаком. Сами таблички, убрал в железный ящик и тоже под замок.

— Никому ни слова о находке. Никому, понял? — его голос не терпел возражений. — Делай вид, что ничего не произошло.

Я кивнул, лихорадочно соображая, что всё это вообще может значить, так как с уверенностью в сто процентов мог доказать, что Мирра работает в пекарне, и я её там тысячу раз видел, не меньше. И за хлебом уже полгода я хожу, с тех пор как поселился у дяди в комнатушке под самой крышей.

— Мне нужно уйти, — неожиданно засобирался мастер и остановился только возле двери, накидывая дорожный плащ. — Немедленно. Займись раной, обработай её как следует спиртовой настойкой. Тряпку сожги в печи. Когда я вернусь, мы поговорим.

— Хорошо, мастер, — только и смог выдавить я.

— И вот ещё что, — он остановился у двери. — Пока меня нет, займись табличками. Если сегодня ты успеешь их сделать нормально, то завтра мы их просушим, и я начерчу новую руну. Время у нас ещё есть.

С этими словами он вышел из дома, оставляя меня одного.

Глава 2

Дверь за Валериусом захлопнулась, и я остался один в тишине мастерской. Только потрескивание фитиля в масляной лампе нарушало покой и можно было спокойно оглядеться.

В мастерской было светло и по-рабочему уютно, чувствовалось, что мастер проводит здесь очень много времени, обустроив под свои нужды каждый метр не слишком большого пространства.

Огромный потолочный светильник светил так ярко, что смотреть на него было больно, но зато прекрасно освещал всю комнату, убирая ненужные тени и позволяя работать хоть днём, хоть ночью.

Моё скромное рабочее место располагается в уголке, небольшой табурет и чуть наклонённый стол, на котором аккуратно лежат несколько заострённых палочек и