Попаданкой быть не просто…или не на ту напали!!! - Мира Алексеева

сделаем лучше!!! Работы будет много. Мне нужны действительно преданные и трудолюбивые люди. И вот вам первое задание. Поговорите со старостами деревень, и отберете тех, кто хочет жить в графстве и помогать его процветанию, а кто не хочет, скатертью дорога!

–А при чем тут скатерть?, -осторожно спросил Арик.

–Ааа, не обращайте внимания. Так вот, работающих и честных селян, не обижу и встану за них стеной. Лживых и ленивых буду наказывать и выгонять. Дармоеды нам не нужны. А за гадюшник не переживайте, разберемся. Все злодеяния им вернутся им в сто крат больше.-я разошлась не на шутку. Привстала и тряся кулаком не понятно кому грозилась всех порвать как Тузик грелку. Высказавшись села и скромно улыбнулась спутникам. У них задергался глаз. Вот и познакомились, хихикнула про себя. За разговором не заметно мы доехали до деревни. И то, что я увидела, повергло меня в дикий ужас, я потеряла дар речи и чуть не вывалилась из телеги. Пусть этот мир чужой. Эти селяне мне не подданные и я ни разу не графиня и пусть эти мелкие мне не родня. Но… Ну гады! Ну держитесь!

Глава 2

Темнота… Нет, теперь это из-за того, что я закрыла глаза и просто не хотела их открывать. Вот совсем. Почему? Оооо!!! То, что я увидела, видеть невозможно! Всё же, открыв глаза, с ужасом ещё раз огляделась. Это не село, это руины… Дома покосились, больше половины стояли разрушенные или без крыш. Ну как без… Крыши-то были, только там такие дыры, что проще признать их отсутствие. Люди, которые были на улице, скорее раздеты, чем одеты. То дырявое и застиранное тряпьё одеждой не назовёшь. Так, чисто срам прикрыть. Удивительно, что у старосты и его жены одежда ещё прилично выглядит. Мдааа… шок – это по-нашему, угу. К нам подбежала ребятня. Худые, чумазые, лохматые. В глазах голод и какая-то обречённость, что ли… Я не заметила, когда из глаз потекли слёзы. Мне настолько стало плохо от зрелища, что меня пошатнуло. Ухватившись за край телеги, вновь закрыла глаза и глубоко вздохнула. Прогоняя плохие мысли, резко выдохнула и повернулась к старосте. Он стоял, опустив голову, и нервно мял край рубахи.

– Где ваш дом? Пойдём, расскажите, как до такого ужаса докатились.

– Да, конечно, госпожа! Вы уж не серчайте, но дом у нас не готов к приёму господ, – отведя взгляд, сказал он.

– У вас ничего не готово к приёму вообще никого. Так что, пошли уже.

Мы продвигались в глубь, прости Господи, деревни. По ходу собралась толпа жителей и настороженно смотрели на меня. Слышались шепотки и возгласы: «Ох! Не уж то беда пришла!», «Дак это госпожа молодая! Пропавшая!», «Да ты что?! Может, наконец-то новости хорошие будут? Госпожа нас спасет?», «Загубят ироды девчонку! Вон какая молоденькая! Что ж она сделает этим безбожникам!». Дааааа… Всё хуже, чем казалось.

Пока я слушала, что говорит народ, процессия остановилась. Не успев среагировать, чуть не налетела на Велью. Благо у неё с реакцией явно лучше, и она успела меня поймать.

– Вы проходите, госпожа, присаживайтесь и отдохните с дороги, а я соображу покушать нам. Проходите… – А там такая дыра в стене, что пролететь можно. Толпой. Перешагнув остатки стены, прошла и завертела головой. Комната была просторной. С правой стороны была небольшая печь, рядом с ней стояла лавка с деревянным ведром. Видимо, для воды. Чуть дальше увидела деревянный грубоватый шкаф и сундук. С левой стороны было окно и придвинутый к нему вплотную стол с тремя табуретками, которые явно и без нас еле стояли. С опаской подкралась к одному такому и обошла его по кругу, примеряясь. Страшно же. Сяду вот так, а табуреточка «хоп» и сложится вместе со мной. А ещё неизвестно, как тут с лечением копчиков и прочего. Рискнув, аккуратно примостилась и замерла, не дыша. Семейство суетилось, народ смотрел в дыру. Чувствовала себя как на сцене. Или в зоопарке. Бррр…

Через минут пятнадцать Велья накрыла на стол. Не густо у них с едой, судя по голодным взглядам, которые следили за каждой крошкой, падающей на стол. И это просто кусок хлеба! Кошмар…

– Вы не серчайте, графинюшка, нечем вас порадовать, – грустно сказал Арик. – Всё, что удаётся достать из еды, мы сначала детям да старикам даём, а уже потом и сами делим и кушаем.

– Не важно, чем угощают хозяева, а главное, что с душой и чистыми мыслями. Тогда и кусок сухаря покажется самым вкусным в мире, – с улыбкой сказала я. Надо их как-то подбодрить. Совсем народ пал духом. Не дай Бог, чего удумают плохое. А нам этого не надо. Нам нужен преданный, сытый и счастливый народ.

Перекусив, я благодарно кивнула и, на секунду задумавшись, сказала:

– Итак. Давайте теперь обсудим беду нашу. Расскажите мне, чем вы занимались раньше? Чем зарабатывали?

– Так рыбу мы ловили, госпожа. Есть тут недалеко озеро большое. Вот ловили, да продавали проезжим. Еще травы собирали. И бабы наши готовят уж очень вкусно. Хлеб пекли и тоже продавали. Хорошо жили. Не богато, но сытно нам было, спокойно. А потом война была. Пережили и её почти без потерь. А тут новость о графах и о том, что опекуны всем заправлять будут… Эээхххх… – обречённо махнув рукой, Арик утёр краем рубахи слёзы и отвернулся к окну.

– А что же случилось? Почему сейчас-то вы этого не делаете?

– Так эти ироды ввели налог на ловлю рыбы, на мельницу, на огороды, на скот! Да на всё! Дышать только пока без налога можно! – возмущённо размахивая руками, прокричала Велья.

– Страаасти какие… – поражённо ответила. – Тааааак! Информации, конечно, мало, но суть мне ясна. Слушайте все, есть у меня идеи, как жизнь наладить богатую. Предупреждаю сразу! Мне нужны надёжные, честные, преданные и работящие люди. Если вы будете сидеть у меня или ваших соседей на шее, то лучше сразу собирайте свои манатки и идите в… гммм… Куда-нибудь далеко. И остальные, если знаете ленивых и нечестных, гоните в шею таких.

Поднялся гомон. Было видно, что где-то в глазах толпы мелькнула надежда. Значит, прорвёмся. Теперь надо хорошо продумать, как поступить и как всё разрулить без потерь и с огромным плюсом нам. Опять же надо помнить, что у меня теперь дети. Кстати, надо бы выяснить, сколько им годков-то стукнуло. А то я с совсем мелкими не очень справляюсь. Посмотрела на старосту и сказала:

– Мне бы переночевать