Двуглавый. Книга первая - Михаил Иванович Казьмин

— Но способности-то мои тут при чём⁈ — продолжал недоумевать тёзка.

— Если помнишь, мы исходили из того, что и заказчик твоей смерти, и твои похитители, и их конкуренты считали, что такие способности у тебя есть, — напомнил я. — Так?

— Так, — ответил тёзка.

— А теперь выясняется, что так считают и в Михайловском институте, — не унимался я. — Ладно-ладно, может, и не считают, — сделал я шаг назад и тут же нанёс новый укол. — Но проверить явно не против. Может, не на пустом месте всё это?

Ответа у тёзки не нашлось. Остаток дня мы с ним провели в бесплодных умствованиях и бесполезных спорах, по второму, третьему и сто сорок седьмому разу пережёвывая одни и те же аргументы, сомнения и предположения, пока ближе к ночи не сошлись на том, что время покажет.

Рано утром тёзка сел за руль своей «Яузы», и уже через час с небольшим для нас снова неспешно потекла покровская жизнь со всеми её прелестями и недостатками. Тех и других, впрочем, имелось всего по одному — единственной прелестью были встречи с вдовой Фокиной, единственным недостатком оставалось тягомотное ожидание хоть каких-то новостей.

И вот, недели через две, дождались-таки — с утренней почтой пришло адресованное Виктору Михайловичу Елисееву письмо. Письмо смотрелось настолько непримечательным, что сразу показалось, будто неведомый отправитель специально о такой непримечательности позаботился. Обычный конверт из плотной бумаги с нанесённой прямо в типографии двухкопеечной маркой, адреса отправителя и получателя напечатаны на машинке. Адрес отправителя тёзке ничего не говорил, я так подозревал, что и никому другому не сказал бы — какой-то Иванов Н. К., письма коему следовало отправлять до востребования на московский главпочтамт. Кстати, с того же почтамта письмо, судя по штемпелю, и отправили. В конверте одиноко устроился листок не самой лучшей писчей бумаги, на котором всё на той же машинке были отпечатаны три коротеньких строчки:

«Частная лечебница доктора Брянцева. Москва, Яковоапостольский переулок, 12. В приёмном покое сослаться на рекомендацию надворного советника [1] Иванова-одиннадцатого. [2] Плата 120 рублей, строго наличностью и в собственные руки доктору Брянцеву».

— Ну что, Виктор Михайлович, нас снова ждёт Москва? — с внезапно охватившим меня воодушевлением спросил я.

— Ждёт, Виктор Михайлович, ещё как ждёт! — кажется, то же чувство переживал и тёзка.

[1] Чин на гражданской службе в Российской Империи, соответствует армейскому подполковнику

[2] Родственники и однофамильцы, состоявшие на службе, для удобства их различения получали прибавляемые к фамилиям номера в порядке служебного старшинства

Глава 13

Восемьдесят восемь

Тёзка, пока определялся с днём поездки в Москву, так и продолжал пребывать в состоянии того самого воодушевления. Нет, он, конечно, и слегка волновался относительно своего будущего, если вдруг выяснится, что предрасположенность к сверхспособностям у него откроется, но это же дальняя перспектива, а вот в перспективе ближней стояло открытие причин его приключений, и это занимало дворянина Елисеева намного больше. Что поделать, молодость, она такая…

Меня, не стану врать, скорая определённость тоже радовала, но к этой радости примешивались и некоторые опасения. Чего я побаивался? Ну, во-первых, Николай Михальцов прямо говорил, что результаты обследованным людям не сообщают, пока не дозволят им теми способностями пользоваться, так что прояснение причин тёзкиных неприятностей могло и повиснуть неизвестно где, хотя привлечение частной клиники, да ещё, похоже, и нелегальное, давало какую-то надежду. Правда, я опасался, что и за получение результатов придётся тому самому доктору Брянцеву заплатить, а денег на такую взятку у нас с тёзкой после оплаты самого обследования останется не особо и много. Но это только во-первых… Было и то, что во-вторых — и тёзкина сестра, и Николай говорили, что пресловутые способности могут проявиться не сразу, а могут и не проявиться вообще. В таком случае мы с тёзкой так и останемся с тем же, с чем начинали наши поиски, то есть с голым нулём. В-третьих, ни тёзка, ни тем более я даже близко не представляли, что будем делать, если способности, точнее, предрасположенность к ним у него откроются. Ну и, в-четвёртых, в Михайловском институте о тёзкиных результатах узнают всё равно, тут никаких сомнений и быть не могло, и какие действия после того коллеги Николая Михальцова предпримут в отношении дворянина Елисеева, оставалось только гадать. Но, как бы там ни было, а посетить доктора Брянцева однозначно стоило.

Чтобы не связываться с испрашиванием разрешения у отца, на этот раз тёзка решил посетить Москву одним днём, благо, даже с принятой у здешних автомобилистов неспешностью езды дорога занимала никак не больше полутора часов в один конец. Откладывать поездку в долгий ящик тёзка тоже не стал, и уже через день после получения письма рано утром выехал в столицу.

…Что лечебница доктора Брянцева — заведение до крайности солидное, бросалось в глаза сразу. Внушительное пятиэтажное здание, собственная стоянка для автомобилей, почти вся заставленная «яузами» и «волгами», надо полагать, богатых пациентов и совсем не бедных врачей, тёзка еле нашёл на ней место, чтобы пристроиться, гранитные ступеньки лестницы, ведущей к входу, массивные дубовые двери с окнами и надраенными до блеска латунными поручнями, обозвать которые «ручками» не поворачивался язык — всё это навевало не почтение даже, а чуть ли не благоговение какое-то. Под стать всему этому смотрелся и нёсший службу на входе швейцар ростом под два метра и соответствующего сложения с окладистой седой бородой, одетый в тёмно-синюю с золотыми галунами ливрею. Стоял он на своём месте не просто так, а открывая двери входящим и выходящим, что-то мне подсказывало, что и не каждый мужчина легко управился бы с теми дверьми самостоятельно, а уж дамам и барышням такое оказалось бы просто не по силам. Тёзка даже испытал муки совести, вложив в медвежью лапищу богатыря серебряный двугривенный, но полтинника у дворянина Елисеева в карманах не нашлось, а давать чужой прислуге больше одной монеты тут почему-то считается неприличным.

В приёмном покое лечебницы царили всё те же солидность и основательность. Осмотревшись среди окружавшего нас великолепия, тёзка решительно шагнул к стойке, за которой расположились дежурные сёстры в количестве двух единиц — одна постарше и шатенка, другая помоложе и блондинка, обе вполне себе миловидные, одетые в форменные платья в тонкую бело-голубую полоску с белоснежными воротничками, передниками и шапочками с красными крестами. Старшая незамедлительно встала, почтительно тёзку поприветствовала и с лёгким