Сделай сам 2 - Константин Николаевич Буланов

было озвучено! Рынок жаждет новой модели автомобиля, что займет промежуточное место между DAC «Family» и Oldsmobil «Voyage». Не видеть этого — попросту невозможно! — аж всплеснул я руками, решив играть на эмоциях. Чётких-то доказательств у меня не было. Никто подобных статистических данных не собирал. Я это просто-напросто знал! — Именно по этой причине те наши многочисленные конкуренты, что начали появляться, словно грибы после дождя, имеют определенный успех в ряде штатов. Разве не так? — изрядно схитрив, обратился я с этим вопросом к Форду. И тот, не будь дураком, тут же принялся мне поддакивать, прекрасно понимая, что это его реальный шанс подняться при нашей непосредственной поддержке с позиции наёмного работника до высокого звания партнёра по бизнесу. Особенно если второй наш гость упрётся.

— Всё именно так, как вы и говорите, сэр, — начал понемногу исправляться с восприятием моей персоны управляющий заводом DAC. — Рынок готов. Но готовы ли мы дать ему требуемое? — задал он хоть и слегка завуалированный, но конкретный вопрос насчёт того привёз ли я вновь чертежи уже готовой конструкции нового автомобиля.

— Мы со своей стороны, несомненно, предложим вашему вниманию разработанный нами вариант нового автомобиля. Но категорически настаивать на принятии именно данной конструкции и даже концепции не собираемся. — Памятуя о том, сколь огромный успех получил Форд-Т, я решил не проявлять волюнтаризм конкретно в данном вопросе, потому как ошибка в самом начале могла уж слишком дорого обойтись нам в будущем. — Всё же это вы, а не мы, непрерывно варитесь в котле американского автомобильного рынка и просто обязаны чувствовать его куда лучше. Однако прежде, чем мы продолжим данный разговор, извольте подписать соглашения о неразглашении информации, после чего мы предоставим вашему вниманию означенные чертежи.

Что же именно я поведал двум этим деятелям за последующие часы обсуждений? Да ничего особо революционного, до чего они сами не могли бы дойти своим умом. Просто выдал им общий чертёж шасси, в котором понимающий в истории автомобилестроения человек легко мог бы опознать некий гибрид НАМИ-1 — первой машины, спроектированной в СССР с нуля, и Татры-11, ориентируясь на которую, в Союзе и создавали НАМИ-1.

Почему я не выбрал чисто Татру для её реализации в металле, раз уж она являлась основой? Да потому что эту самую Татру проектировали для европейского рынка! Слишком аккуратная, слишком требовательная к точности обработки деталей, слишком боящаяся грязи в плане конструкции своих основных агрегатов. Тогда как НАМИ-1 проектировали для эксплуатации в совершеннейшем бездорожье и сплошном грязевом месиве, в котором той предстояло утопать по самую крышу, и которое ныне так-то имелось повсеместно во всех странах мира.

Почему же я тогда не попытался скопировать НАМИ-1 в полной мере? Да потому что она оказалась сырой в плане проработки и впоследствии эту машину доработали, получив в итоге нечто схожее с тем, что я предлагал нашим партнёрам в данный момент.

А вообще принципиальную схему с хребтовой трубчатой рамой я взял, как основу, по той простой причине, что такую машину можно было запустить в производство на заводе Олдса без инвестирования солидных средств в модернизацию имеющегося там оборудования. Принципы изготовления её основных элементов и общие размерности за исключением разве что длины оставались теми же самыми, что у ныне производимого Oldsmobil «Voyage». Что нам сейчас как раз и требовалось в силу проблем с финансированием.

Ну а если бы она не выстрелила в той мере, как я на то рассчитывал, всегда можно было вернуться к более традиционной конструкции автомобиля, выдав что-то вроде каноничного Форда-Т. Всё же последних произвели под 15 миллионов штук за те 20 лет, что он не сходил с конвейерной линии. А даже получение 100 долларов чистого дохода с каждой проданной единицы давало в сумме полтора миллиарда. Полтора миллиарда долларов! Сумму, более чем вдвое превышающую нынешний годовой федеральный бюджет США или близкую к годовому бюджету Российской империи!

— Но почему вы пригласили нас двоих? — видимо, поняв что-то по выражению моего лица, когда я думал об этих самых 1,5 миллиардах, задал очень правильный вопрос Олдс, покосившись при этом на Форда. Откровенно ревниво покосившись, ибо чётко понимал, насколько тот может стать сильным конкурентом, дай кто ему «свободу» и деньги для устройства собственного предприятия.

— Так внутреннюю конкуренцию, господа, ещё никто не отменял, — развёл я руками, расплываясь в благожелательной улыбке, за которой скрывался мой хищнический оскал.

Нет, я не сошёл с ума, чтобы гробить выстраиваемый тут бизнес, создавая прямых конкурентов уже имеющимся собственным производствам. На этом в своё время чуть не погорело General Motors, и повторять их ошибки я уж точно не собираюсь.

Здесь и сейчас я имел в виду конкуренцию иного рода. Конкуренцию за распределение финансирования на дальнейшее развитие заводов! А то и вовсе на устройство новых! И тот же Олдс не мог этого не понимать очень чётко, поскольку своими глазами наблюдал, как мы прежде вкладывались в «Детройтскую автомобильную компанию», начисто игнорируя все его взгляды побитой собачки, жаждущей своей сахарной косточки.

Да, он прекрасно осознавал, что является для нас третьестепенным деловым партнёром, финансирование которого могло осуществляться лишь по остаточному принципу. Что, учитывая факт быстрого расходования средств на иные проекты, означало лишь одно — 0! Нулевое дополнительное финансирование! А развиваться за свой счёт не позволяли ему уже мы, являясь держателями блокирующего пакета акций «Olds Motor Works». Не хватало нам ещё упустить этот завод из своих рук! Вот и оставалось ему лишь одно — скрипеть сейчас зубами от осознания того, что ему фактически не оставляют иного выбора кроме как переходить к изготовлению чего-либо более совершенного и дорогого.

— Но я ведь не могу являться конкурентом мистеру Олдсу, поскольку нахожусь в положении простого наёмного сотрудника, — отвлёк моё внимание от Рэнсома, мгновенно уловивший главную для себя суть всего сейчас происходящего Форд.

— Так ведь ничто не вечно под Луной, — переиначенными на российский лад словами Вильяма нашего Шекспира, дал я ему понять об имеющейся у нас моральной готовности пересмотреть его кабальный рабочий договор.

— При этом, как вы уже сами отметили, потребными на то свободными средствами вы сейчас не располагаете вовсе, — выложил, наверное, свой главный козырь Олдс, тем самым говоря, что нам от него в ближайшие годы уж точно никуда не деться.

— Не располагаем ими прямо сейчас, — сделал я акцент на двух последних словах. — Пока идёт война моей