Шепот Ангела. Возвращение души - Анна Николаевна Александрова

Глава 21. Дед Даниил

Утро началось с обещанной ярко-желтой яичницы, шкворчавшей на толстых кусках белого с розовыми прожилками сала. Баба Нюра, укутанная в этот раз в вязаную кофту поверх домашнего халата, но все в том же зеленом платке и войлочных тапках, хлопотала над гостевым столом, как заправский отельер.

Клеенка в мелкий ромбик, букетик из белых астр в стеклянной вазе, расставленные по трем сторонам стола цветастые тарелки, а посредине на деревянной подставке огромная чугунная сковорода – мммм… деревенский завтрак.

– Он старик со странностями, – поучала Марину баба Нюра, готовя к встрече с шаманом. – Кому-то за так помогает, кого-то даже на порог к себе не пускает. Вот в прошлую субботу водила к нему женщину, хотела ей в ее беде подсобить, а он как увидел нас, так и говорит: уходи, говорит, тебе здесь делать нечего.

– А нас? Примет? – тревожилась Марина.

– Обещать не могу, но думаю, что примет. Тебя так точно, я про тебя сон видела вещий. А про друзей твоих обещать ничего не могу.

– А нам и не надо, – скаля зубы и часто дыша из-за горячей яичницы, промычал Сашка.

– Ну не скажи, парень, дед Даниил много помогает, кому советом, кому делом. Насквозь любую ситуацию видит. Подумай. Чай есть что спросить-то?

Сашка многозначительно закатил глаза вверх. Игорь же, набирая очки перед Мариной и ее поверенной баб Нюрой, слушал внимательно, кивал и соглашался.

До указанной деревни, в которой жил загадочный дед, добирались они часа полтора, хотя была она совсем рядом, чуть дальше в лес и в горы. Просто заблудились городские жители в множестве проселочных направлений (дорогами это сложно назвать) со сбитыми указателями и вымытыми летними дождями рытвинами размером с Великий каньон. Но когда деревня была обнаружена, найти в ней дом шамана оказалось проще простого. Похоже, каждый житель этой тмутаракани знал, кого они искали, и без лишних вопросов указывал дорогу к дому местной знаменитости.

Сам дом они заприметили, как только въехали на нужную улицу. Узнать его было легко по ряду припаркованных возле дощатого забора машин всех мастей и статусов. А во дворе старенького, почерневшего от времени бревенчатого домика с раскладными голубыми ставнями и деревянным, но крепким желтым крыльцом уже ожидали приема с десяток человек. Там были и мамочки с маленькими детьми, и старушки в траурных платках, и взрослые солидные на вид мужчины, нервно перебиравшие кнопки сотовых телефонов, которые не ловили здесь связь. Меж ними, требуя то еды, то ласки терлась черная кошка.

Вновь прибывшая троица заняла место на лавочке возле клумбы, в которой желтели цветы. Игорь, Марина и Саша смущенно перешептывались. Марина заметно нервничала, но не понимала сама отчего.

– Может, сходишь со мной? – робко спросила она Сашу.

Он натяжно вздохнул, собираясь ответить согласием, но Игорь вовремя вклинился:

– Давай я с тобой пойду. Мне самому интересно.

– О, давай, – обрадовалась Марина.

– Ну тогда и я с вами, – присоединился Саша, с подозрением посмотрев на Игоря. – Нас примут всех вместе?

– Можно хотя бы попробовать, – неуверенно произнесла Марина.

Было видно, что она серьезно относится к происходящему и чего-то особенного ждет от встречи, но в то же время боится ее.

– Тебе же неинтересно, оставайся тут, – наседал на Сашу Игорь, и в голосе его непроизвольно зазвучали интонации вызова.

Отставив костыль и развернувшись всем корпусом в сторону приятеля, Саша хотел, вероятно, вступить в спор, но не успел, притих, потому как на крыльцо домишки вышла женщина с заплаканными глазами и сникшими, будто стекшими вниз под гнетом вселенской печали плечами. Вслед за ней осторожно ступал мужчина, неся на руках больную девочку. У нее был ДЦП, худенькая скрученная ручка девочки безвольно болталась, но сама она улыбалась. Так казалось по крайней мере.

– Бедняжка, – прошептала Марина.

Игорь обернулся к ней, хотел сказать слова поддержки, но не смог. Мысли его вновь закружились аквариумными рыбками. Сейчас он знал, что душа сама выбирает тело и обстоятельства жизни… либо… тело – отражение накопленного опыта, кармы. Получается, ДЦП – сознательный выбор души этого ребенка? Или это обременение – дополнительный груз для тренировки души, как утяжелители на ноги для бегуна? И если да, то уместна ли тут жалость? Может, восхищение – более подходящее чувство?

Игорь осел на скамейке, придавленный воспоминаниями и размышлениями. Увлекшись земной жизнью, проектом под названием «Марина», он начал уже забывать об истинном положении вещей, о том знании, которым теперь обладал. Надо же, как затянул его водоворот страстей, желаний, слабостей… Как сильно в нем материальное. Прожитое там, по ту сторону, казалось теперь сном. Но… сам факт его присутствия здесь, в этом теле и с этой памятью, подтверждал, что все было по-настоящему. Вот только опыта души недоставало, чтобы использовать полученные знания для развития себя и мира. Эго превосходило дух. Что взять с новичка?

Однако здесь, в этом месте, пропитанном запахом горькой полыни и затопленной бани, Игоря-Сергея окутало пониманием, ясным знанием сути вещей. Будто кто-то родной и заботливый шептал мысли прямо в сердце, направляя на путь не упрямого эгоизма, но истинной любви и принятия.

– Идем, – услышал он и почувствовал, как теребит его за рукав Марина.

Игорь совершенно растворился во времени и пропустил момент, когда пришел их черед аудиенции.

– Да-да, – спохватился он, поднимаясь и отмахиваясь от наваждения.

Марина зашла в дом первой, Игорь и Саша плечом к плечу следом, едва втискиваясь в узкий проем. Даром, что Сашка на костыле: двигался он ловко, ничуть не уступая крепкому Игорю.

Это был обычный деревенский дом: русская беленая печка, плетеные разноцветные дорожки на дощатом крашеном полу, деревянная мебель с чугунными навесными ручками-скобами, покрытый вязаной салфеткой телевизор. И тишина. Лишь жужжание жирной зеленой мухи, бившейся об оконное стекло, говорило о присутствии хоть какой-то формы жизни. Казалось, что людей в доме нет, и троица немало растерялась такому приему. Но вскоре из соседней комнаты, входа в которую не видно было из-за шкафа, послышались кряхтение, скрип стула и шарканье ног по полу.

В проеме появился лысоватый седой старик с прищуренными глазками, кортофелеподобным носом и лопатообразной бородой. На его щуплом тельце болталась растянутая серая пижама. Образ завершали вязаные полосатые носки до середины голени, сидевшие на ногах как валенки. Старичок-лесовичок, не иначе.

Дед Даниил посмотрел на гостей с любопытством. Не проронив ни слова, развернулся и ушел обратно в скрытую комнату. Друзья озадаченно переглянулись.

– Простите, можно к вам? – решил взять на себя инициативу