Старые недобрые времена 3 - Василий Сергеевич Панфилов

— Да, динамит… — вздохнул О,Нил, — Нитроглицерин, чёрт бы его побрал, сойдёт для горных работ, но здесь, на войне, он опасней для нас, а не для противника.

— Да! — сорвался майор, — С десяток повозок динамита, и укрепления были бы построены намного быстрей! А мины? Чёрта с два бы южане так легко прорвали наши укрепления!

Едва не наступив на труп с оторванной головой, Спенсер осёкся и угрюмо замолчал, сберегая дыхание.

— Мы бы… — выдохнул он еле слышно — для себя, а не для других, — хотя бы не шли сейчас, как бараны на бойню…

Глава 11

Суд неправедный

Нью-Йорк, сентябрь 1862 года

Завтрак классический, в английском стиле — яичница с беконом, две жареных колбаски, бобы, тосты и немного свежей зелени, а потом — кофе со сливками, и…

— Лиззи! — окликнул Георг возящуюся на кухню служанку, — Где газеты?

В ответ та зашуршала с удвоенной силой, не отзываясь.

— Лиззи! — попаданец начал терять терпение.

— Да зачем вам с утра газеты, масса Джордж, — служанка выплыла наконец из кухни и остановилась в дверном проёме, нервно вытирая руки перекинутым через плечо полотенцем, — Вы ж знаете, там постоянно всякую ерунду пишут, зачем вам аппетит себе портить?

— Лиззи…

— Ох, масса, — вздохнула женщина, недовольно поджав губы и уходя на кухню, чтобы вернуться с кипой газет несколько секунд спустя, — Вот сейчас опять прочитаете, и никакого аппетита, а я оладушки вот пеку.

— Оладушки? — оживился Георг, — Давай! А газеты…

Он взял New York Herald и развернул, пробегая глазами по заголовкам. Позицию газета занимает двусмысленную, хотя и с креном в сторону республиканцев и Линкольна, безусловно поддерживая единство страны и осуждая сецессиюi, но часто критикуя лично президента, медлительность администрации, едко проходясь по высшему командованию и проблемами на фронтах. Спорных моментов и пристрастности много, но в целом весьма информативно, много эксклюзива, да и пишут, как правило, неплохо.

— Оладушки, масса Георг, — Лиззи весьма бесцеремонно отодвинула газету, поставив перед ним миску, — бросьте вы свои газеты!

«Иностранный инженер и подряды военного ведомства: коррупция или прогресс?» — прочитал Шмидт заголовок одной из статей, и, вздохнув, отложил газету.

— Действительно, Лиззи, — примирительно сказал он служанке, — не за завтраком такое читать.

Оладушки с кленовым сиропом и сгущённым молоком несколько исправили пошатнувшееся было настроение, а вторая чашка кофе — не слишком крепкого, заботами Лиззи, зато с избытком сливок, ванили и чего-то ещё, неуловимого и секретного, составляющего предмет гордости чернокожей служанки, примирила его с действительностью.

Ну да, пишут… и о нём, и он… Сейчас разворачивается настоящая газетная война, с броскими заголовками и обвинениями — так, чтобы суду за них было сложно зацепиться, а вот репутацию они царапают, да ещё как…

Бьют не по фактам, а по образу, поворачивая факты нужным образом, придираясь к тому, что в Union Tools Machinery’слишком много' немцев и всяких понаехавших, а не честных коренных американцев, но обходя вниманием такие моменты, как сокращённый, в сравнении с конкурентами, рабочий день, весьма прогрессивная по нынешним временам социалка, и оплата куда как выше среднего по рынку.

New York Herald ещё ничего, а вот прочие… по-разному, так что выходит образ этакого подозрительного иностранца, рвущегося к военной кормушке. Опасность «непроверенного временем» динамита, и тут же, в следующем выпуске — гневное требование сделать патент открытым, поскольку «наши парни» не должны умирать из-за жадности всяких там иностранцев.

В центре этой компании маячит фигура Фрэнка Уорда, сына старого порохового подрядчика и беспринципного дельца, напористого, даже наглого, и вместе с тем умного, цепкого… но напрочь лишённого тормозов. Но Уорд скорее публичная фигура, знамя, громоотвод, и, хотя его не назовёшь откровенной марионеткой, но за его спиной маячат совсем другие люди.

Здесь и представители политических кругов, с клубком своих интересов, распутать которые можно очень не вдруг, и британские кампании, и старая «пороховая аристократия»…

… в том числе DuPont.

С Генри Дю Пон, старшим сыном основателя DuPont, и нынешним президентом корпорации, отношения у попаданца вполне рабочие. Но это не мешает Генри, почувствовавшему угрозу семейному бизнесу, попытаться отгрызть кусок от Union Tools Machinery— больший, и сильно больший, нежели предлагал Шмидт.

Это не война в полной мере… это просто бизнес, ничего личного.

Проблема в том, что бить в ответ Георгу сложно — и в силу несопоставимости финансов, и в силу того, что DuPont в настоящее время — главный поставщик пороха для армий Союза. Поэтому прямой и жёсткий ответ политиками будет воспринят как покушение на обороноспособность Севера… со всеми вытекающими.

Приходится огрызаться в ответ, чаще бить по союзникам DuPont, по окружению, а не напрямую…

… и скорее всего, придётся договариваться, весьма значительно поступившись своими интересами в чужую пользу.

Но это — если! Вероятность того, что молодого промышленника сожрут с потрохами, сильно выше ноля.

Поэтому нужно думать… так, как никогда раньше.

— Думать… — вслух сказал Георг, отставив от себя пустую чашку кофе и прикусывая губу.

— Лиззи! Я в кабинет, не беспокоить! — крикнул он, — Скажи Джонни, пусть к Мюллеру сбегает, передаст, я сегодня дома работаю!

— Да, масса Джордж! — отозвалась служанка, выплывая из кухни, — Сейчас я этого сорванца озадачу!

— Да, — уже тише сказал попаданец, — если Джонни тебе нужен, на рынок сходить, или ещё что, он в твоём распоряжении.

— Спасибо, масса, — заулыбалась женщина, — уж я ему!

Хмыкнув, Георг прихватил газеты и скрылся в кабинет, не став влезать в иерархию слуг.

— Работать… — негромко пробормотал он, расхаживая по кабинету, — а как назло, ни одной мысли! Ладно, газеты пока перечитаю, может, что в голову и придёт.

Несколькими минутами позже, читая газету, он уже перелистнул было страницу, но, сам не зная почему, вернулся назад, снова пробежал глазами уже читаное.

— Вроде ничего, только что реклама дурацкая… Ах ты ж! — вскочил попаданец, — Ну, точно! Какого чёрта я играю по привычным для этого времени правилам⁈ Реклама, чтоб её…

Схватив тетрадь и карандаш, он устроился к кресле, записывая, пока коротко, в несколько слов, яркие рекламные образы из будущего. За