Финал - Алим Онербекович Тыналин

Он достал из портфеля небольшую металлическую коробку.

— Здесь шифры, коды и контакты нашей агентурной сети на Дальнем Востоке. Имена резидентов, пароли, адреса явочных квартир. Особо ценны агенты в японском командовании и китайской администрации.

Я принял коробку и убрал ее во внутренний карман пиджака.

— Код к замку меняется ежедневно, — продолжил Слуцкий. — Система основана на странице и строке из поэмы Маяковского «Владимир Ильич Ленин». Каждый день новая страница и строка согласно календарю. Книга с метками будет вам предоставлена отдельно.

— Понятно, — кивнул я. — Что насчет постоянной связи?

— В Чите вас встретит наш сотрудник, Климентьев. Он обеспечит вас портативной радиостанцией новейшего образца с системой шифрования. Ее создал, кстати, ваш знакомый, Зотов, совместно с Бонч-Бруевичем. Дальность уверенного приема до двухсот километров.

Слуцкий назвал еще несколько имен надежных агентов и описал систему экстренной связи через китайских курьеров.

— Если возникнет крайняя необходимость, можно использовать этот код, — он протянул мне листок с длинной последовательностью цифр. — Сигнал тревоги наивысшего приоритета. Все наши резидентуры от Владивостока до Москвы будут немедленно мобилизованы для вашей поддержки.

Я изучил цифровой код и твердо запомнил его.

— Остается последний вопрос, — сказал Ворошилов. — Кого из ваших людей вы берете с собой?

Я достал заранее подготовленный список:

— Воронцов — главный инженер, Александров — начальник охраны и безопасности, Архангельский — геолог-нефтяник, Кравцова — переводчик, Перминов — специалист по радиосвязи, Овсянников — инженер по вооружениям, Звонарев и Мельгунов — танкисты. Также мне потребуется группа нефтяников, человек пять-шесть.

— Все будет предоставлено, — кивнул Ворошилов. — Когда планируете вылет?

— Через три дня. Нужно уладить последние детали с предприятиями и провести финальную подготовку техники.

На том и порешили. Следующие два дня превратились в сплошной водоворот событий. Я мотался между заводами, конструкторскими бюро, складами и управлениями, подписывая приказы, проверяя готовность оборудования, инструктируя своих людей.

Мой кабинет в тресте «Союзнефть» временно превратился в штаб операции. Котов и Головачев, два моих ближайших помощника, практически поселились там, обеспечивая бесперебойную работу в мое отсутствие. Операционную деятельность взяли на себя Величковский и Сорокин.

— Леонид Иванович, все финансовые вопросы улажены, — докладывал Котов, просматривая последние сводки. — Дополнительное финансирование получено как «средства на геологоразведку арктического шельфа». Отчетность подготовлена безупречно.

Головачев тем временем координировал отправку необходимого оборудования:

— Автомобильный транспорт уже в пути. Двадцать грузовиков «Полет-Д» с запасными частями и полным комплектом топлива. Медицинское оборудование, полевые лаборатории и буровые установки отправлены спецрейсом по железной дороге.

На третий день все было готово. Мои чемоданы упакованы, документы проверены и перепроверены, команда собрана. Последний инструктаж я провел в своем домашнем кабинете, вдали от посторонних глаз и ушей.

— Товарищи, — обратился я к сидевшим передо мной людям, — мы отправляемся на операцию исключительной важности. Успех принесет неоценимую пользу нашей стране. Неудача может иметь серьезные последствия для всех нас лично.

Я внимательно оглядел собравшихся. Все они прошли со мной Мукденский инцидент, доказали свою компетентность и преданность делу. Воронцов, мой незаменимый технический гений, Александров, обеспечивавший безопасность самых сложных и опасных экспедиций, Архангельский, чьи геологические познания помогли открыть Дацинское месторождение. Рядом с ними молодые, но уже проверенные специалисты: Кравцова, Перминов, Звонарев.

— В чем конкретно состоит задача, Леонид Иванович? — спросил Воронцов.

— Предстоит захват и удержание нефтяного месторождения в Маньчжурии, — ответил я прямо. — Танковый прорыв, быстрый захват ключевых позиций, развертывание полевой нефтеразведки и подготовка к длительному удержанию территории.

По лицам присутствующих я видел смесь удивления и воодушевления.

— Мы будем действовать как передовой отряд, — продолжил я. — Основные силы подтянутся позже. Но первый, самый важный и опасный этап на нас. Каждый получит конкретные инструкции уже в Чите. Конечно же, основное руководство операцией и проведение за военными. Мы действуем как вспомогательная, но автономная единица. Вопросы?

Вопросов оказалось много. Архангельского интересовало геологическое оборудование для полевых условий, Воронцова технические детали танков и «Катюш», Перминова системы связи. На все я дал четкие ответы, подчеркивая необходимость максимальной гибкости и импровизации в полевых условиях.

— А что с противодействием японцев? — задала практичный вопрос Кравцова. — Их силы в регионе значительны.

— На нашей стороне фактор внезапности и техническое превосходство, — ответил я. — Танки Т-30 практически неуязвимы для японской противотанковой артиллерии. А «Катюши» создадут такой психологический эффект, что местные гарнизоны просто побегут. Кроме того, у нас есть поддержка части местного населения и китайских партизан.

Инструктаж завершился глубокой ночью. Утром нас ждал специальный самолет на военном аэродроме под Москвой.

Рассвет занимался хмурый, с низкими серыми тучами и моросящим дождем. Три черных ЗИС-101 доставили нашу группу на аэродром, где нас встретил Ворошилов. Несмотря на ранний час, нарком был бодр и подтянут.

— Погода нелетная, — сообщил он, пожимая мне руку. — Но для ТБ-3 это не помеха.

Тяжелый бомбардировщик ТБ-3, переоборудованный для транспортных целей, впечатлял своими размерами. Четыре мощных мотора, широкие крылья, прочный фюзеляж, этот воздушный гигант мог преодолевать огромные расстояния с существенной нагрузкой.

— Перелет займет около двенадцати часов с одной промежуточной посадкой для дозаправки, — пояснил командир корабля, плотный мужчина с обветренным лицом. — Погода не самая благоприятная, но долетим.

Погрузка заняла около часа. Помимо личных вещей, мы везли специальное оборудование, документацию, радиостанции и многое другое. В переоборудованном бомбовом отсеке ТБ-3 разместили откидные сиденья и даже небольшой столик для работы во время полета.

— Счастливого пути, товарищ Краснов, — Ворошилов крепко пожал мне руку на прощание. — Страна рассчитывает на успех операции.

— Сделаем все возможное, товарищ нарком, — ответил я.

Взлет прошел на удивление мягко, несмотря на размеры и вес машины. ТБ-3 медленно набрал высоту и взял курс на восток. Сквозь небольшие иллюминаторы мы наблюдали, как Москва постепенно растворяется в дождливой дымке.

Перелет выдался непростым. Болтанка из-за атмосферных фронтов, холод в плохо отапливаемом салоне, оглушающий рев моторов, все это превращало путешествие в настоящее испытание.

Но мои спутники держались стойко. Воронцов большую часть пути что-то чертил в блокноте, разрабатывая систему быстрого развертывания «Катюш» в полевых условиях. Архангельский изучал геологические карты Маньчжурии, делая пометки о перспективных участках для бурения. Александров проверял и перепроверял оружие, а также план обеспечения безопасности экспедиции.

Промежуточная посадка в Омске заняла два часа. Дозаправка, технический осмотр машины, горячий чай в аэродромной столовой, и снова в