Импровиз. Война менестреля - Владислав Адольфович Русанов

выпрямился, расправил плечи. — Трагерцы должны видеть его выправку и молодцеватость. С командира берут пример. За командиром тянутся. А с хорошим командиром не страшно отправиться ив Преисподнюю. — Бань пушки!

Дальнейший бой альт Грегору не запомнился какими-то подробностями. Он слишком сосредоточился на командовании артиллеристами, на управлении летящими ядрами, чтобы замечать что-то вокруг. Орудийные расчёты валились с ног от усталости, падали, обливаясь кровью, когда очередной выстрел браккарцев достигал цели и острые и мелкие осколки камня секли людей. Ридо альт Сантош хрипел от напряжения, обливаясь потом. Пытаясь утереться рукавом, он только размазывал копоть и грязь по лицу. Но не сдавался.

Вот очередная тройка кораблей первой линии выходит на боевую позицию, дают залп, не останавливаясь, и уходят на северо-запад. С небольшим промежутком по времени то же самое делает тройка или четвёрка каракк из второй линии. Залп! Ядра падают на форт, круша укрепления — разбивая облицовку бруствера, проламывая стены, ломая пушечные лафеты, калеча и убивая людей. И нужно успеть зарядить свои пушки, навести их и выстрелить. Желательно попасть.

Трагерцы теряли людей и орудия после каждого «захода» вражеских кораблей. Всё меньше пушек могло отвечать. Совсем замолчали две батареи — одна на нижнем ярусе и и одна на среднем. Скорее всего, Эрике альт Дако, Лаго альт Браццо, Лобо альт Эскобана и Пепе альт Виньо постигла участь вирулийца Пирелло. Мерзавцы и кляузники, конечно. Но ланс простил им недостойное поведение. Ведь умирая в сражении за родину, человек искупает все грехи прошлых лет жизни. Это та жертва, решиться на которую могут не многие, а лишь те, кто обладают достаточной силой духа и самоотверженностью. Мир праху их — менестрели-то были хорошие, хоть склочные и завистливые люди.

После этой войны в Трагере будет ощущаться нехватка менестрелей. Это, конечно, если великое княжество сохранит независимость, а не станет провинцией и данником Браккары. Но память тех, кто погиб, обороняя рубежи Отечества, должно навеки остаться в памяти людей — в церковных летописях, в хрониках Домов, в канцонах и балладах.

Но упрямо летели ядра с позиций толстяка Уго альт Тардина, от невзрачного бретёра Руя альт Сомаро и от Браза альт Коста. Правда, у последнего стреляла всего одна пушка. Редко, но метко. На его счету уже были два пожара — на красно-зелёном «Зимородке» и чёрной «Каракатице Судьбы».

Лансу и Ридо удалось потопить «Принцессу Геллу» из второй линии. Они сбили грот-мачту с «Алой акулы», чем сразу воспользовался Уго альт Тардин, всадив каракке три ядра под ватерлинию. К числу других успехов можно было отнести сломанный рангоут и разбитые надстройки на четырёх кораблях. Ещё одной каракке Ланс забросил ядро прямо в пушечный порт. Внутри что-то полыхнула, «бахнуло», борт судна затянуло чёрным дымом.

Сколько прошло времени?

Это с какой стороны взглянуть…

Если судить по усталости, то несколько страж. Если прикинуть силу ветра и скорость кораблей, то, самое большее полторы-две. На самом деле солнце ещё не добралось до зенита.

Всё меньше и меньше оставалось защитников форта, стоящих на ногах.

Кажется, прибегали вестовые с других батарей. Что-то объясняли — кричали, размахивали руками. Ланс только понял, что капитан Айо альт Бароу погиб и командовать фортом некому. Кого, где и как ещё убили, он, возможно, расслышал, но не запомнил. А может, и не расслышал, но на всякий случай кивал…

Очередной залп браккарцев, и левую сторону верхнего яруса накрыло ядрами, начинёнными порохом. лапнс ни сто ого ни с сего вспомнил, что их ещё называют бомбами.

Он отправил раненого в плечо гандлангера поглядеть — что там?

Вскоре тот вернулся бледный, как сам смерть. Ничего не сказал, только покачал головой.

— Да примет Вседержитель души храбрых воинов… — пробормотал под нос альт Грегор.

— Похоже, мы останемся последними менестрелями в этом форте! — прокричал Ридо альт Сантош, приблизив губы к уху Ланса.

— Вас это забавляет?

— Немного!

— А меня ничуть.

— Напрасно! Что может быть забавнее — пережить тех, кто желал твоей смерти?

— Это вы о ком?

— Обо всех наших соратниках! — Горько усмехнулся красавчик. — Не будем лукавить — я прекрасно знаю о жалобах, которые они писали без устали и сна!

— Давайте не будем отвлекаться, а постараемся всадить наш залп под ватерлинию во-он той жёлто-голубой каракке.

— Да с удовольствием!

— Батарея! Наводи!

Лансу вовсе не хотелось обсуждать погибших менестрелей. Вот вызвать на дуэль каждого в строгой очерёдности — начиная от Лобо альт Эскобана и заканчивая кривоногим альт Браццо — хотелось. А злословить попусту — нет.

Ридо пожал плечами, пошёл вдоль пушек, показывая бомбардирам, куда целиться. На ногах осталось всего три полных расчёта. Поэтому нужно быть предельно точным. Альт Грегор сосредоточился.

Вот сейчас…

— Батарея! Пали!

Пушки громыхнули.

В тот же миг клубы дыма окутали борт жёлто-голубой каракки.

Ланс видел, как добрый десяток ядер летит прямиком к ним, но ничего не мог поделать. Попытаться сбить в сторону, как тот маг-учёный с «Гордости Бракки»? Но тогда придётся «отпустить» свои и он попросту булькнут в море, как уже третий залп падают ядра, посылаемые с первого яруса. Видимо, там не осталось в живых ни одного менестреля. Но здесь, на верхнем пока что есть! Даже два! И оба полны решимости умереть, но не сложить оружие.

Время замедлилось.

Магия стоящего рядом альт Сантоша вливалась в потоки, которыми управлял Ланс. Без помощи Ридо, он давно упал бы на землю обессиленный, словно выжатая досуха тряпка.

Ещё чуть-чуть…

Менестрель не мог слышать треск, но ощутил, будто толкал ядра руками, их столкновение с бортом корабля.

Получилось!

Каракка содрогнулась, качнулась. Сейчас в пробоину хлынет вода.

Но и ядра, пущенные браккарцами, тоже достигли цели.

Мир вдруг взорвался грохотом, ревом пламени, криками людей.

Глава 3

Ч. 5

Пушка справа от Ланса взлетела в воздух, отделяясь от лафета, который, в свою очередь развалился на куски. Отброшенные взрывом, изломанные фигуры артиллеристов напоминали кукол, растоптанных злым и капризным ребёнком.

Чуть дальше обрушился кусок стены, погребая под собой не успевших отбежать канониров и гандлангеров.

Что-то рвануло менестреля за штанину. Острая щепка пробила ногу насквозь и застряла — с одной стороны окрашенная алым, а с другой — сияющая первозданной белизной. Боли не было. Только недоумение и досада. Как же так? Почему всегда так не вовремя?

Несколько мгновений спустя Ланс пришёл в себя настолько, что смог оглядеться по сторонам.

Позиции их батареи напоминали