Дан – Футболист. Золото - Алексей Лапышев

не писал, но я их знаю и они удивительно подходят к этому моменту. Как будто написаны о нем, или момент о них? Спустя годы, взгляд из будущего, не дай бог такое будущее:

* * *

Старый номер, он забыт

Чувства вовсе растворились

Кто-то спит, а кто не спит?

Мы ведь вроде бы расстались?

Да, давно, уж много лет

Жизнь идет, ползет…… летит?

Только свет, один лишь свет

В душу лезет……. что творит?

Что ему вот там то надо?

Он подсветит, что забыл

Что, такая вот награда?

Никого ведь я не злил?

Что, зачем, не надо так

Больно ведь, прям по живому

Прям, как будто бы собак

Враз спустили и по злому

Черт, я вроде был спокоен

Думал, все уже забыл

И нисколько не расстроен

Он вот взял и подсветил

Взял и вывел на подмостки

Чувства прошлые мои

Все, что спрятал я в подсобке

Утопив в реке ключи

Он нырнул, не поленился

Враз нашел, ему легко

Лихо с криком возвратился

И открыл, оно пошло

Счастье, Радость и Удача

Вон стоят и корчат рожи

Нежность тут, Любовь и Ласка

Не уверено, но все же

Вон стоят и смотрят мимо

Не хотят в глаза смотреть

Да, когда-то было мило

А теперь по сердцу плеть

Жестко, метко и прицельно

Память режет без ножа

Прям как будто бы специально

И к тому же не спеша

А куда, зачем спешить?

От себя не убежишь

А простить?.. Кого?.. Простить?

Ну простишь, иль не простишь?

Что изменится с того?

Будет да, иль было нет?

Если рядом ни кого

И один на все ответ

Жизнь и память, старый номер

Не забыл я ни чего

Накатило, но не помер

Да и, впрочем, что с того?

Старый номер, он забыт

Чувства…снова затаились

И душа совсем не спит

Ну расстались, да….расстались.

* * *

И я понимаю, надо успокоиться, жизнь, наверно, все расставит по местам. И уже, гораздо спокойнее смотрю перед собой, только на душе такой мрак. Самому тошно.

И звонок в дверь в дверь, один, второй, третий.

— Не отстанут. — Понимаю я. — Придется открывать. —

И иду к двери, пара оборотов ключа, снятая щеколда и открывающаяся дверь являет мне знакомое милое лицо моей гимнастки.

— Ленка, хорошая Ленка. — Думаю я, глядя на нее. — Поняла, что мне сейчас плохо, не обиделась, просто взяла и приехала. —

— Даня, что случилось? — Почти кричит она, врываясь в комнату и прыгая мне на шею.

Потом исступленно целует и снова спрашивает:

— Что с тобой, Даня?—

А я понимаю, что я не могу ее обмануть, даже если она сейчас развернется и уйдет. И я отвечаю:

— Машка, она сказала, что все. И больше не берет трубку.—

Ленка обнимает меня и отвечает:

— Я понимаю. Я знаю, что для тебя она значит. Но я с тобой, я не ушла, я тут. А может и с ней не все еще ясно? Жизнь покажет, ты сам говорил, она штука сложная.—

И я понимаю, что Ленка, как наверно и остальные, давно поняла, что каждая из них мне бесконечно дорога. Но по-разному.

Лена, Оля, Наташа, это ожившие фантазии, мечты. Потерять их больно, но это пережить возможно.

Маша, это вернувшаяся судьба, подарок Жизни. И как без нее, я пока не понимаю?

Но Лена рядом и Оля с Наташей, наверно, тоже. И значит надо дальше жить?

— Да, надо дальше жить. — Принимаю решение я, здесь и сейчас, и улыбаюсь ей, открыто и немного виновато.

— Прости Лена, что на тебя все это свалилось. Ты права, жизнь покажет. —

И я чувствую, что меня отпускает, боль спряталась, нет она не пройдет и не исчезнет, но с этим уже можно жить.

Я обнимаю ее, мою Лену, мою сумасшедшую фантазию. Целую в губы и прижимаю к себе. Я чувствую, я просто чувствую, как она напряжена, как переживает, как хочет помочь и не понимает как.

И я успокаиваю ее объятиями, поцелуями и словами:

— Спасибо тебе маленькая. Спасибо тебе, моя любимая гимнасточка.—

Она тоже успокаивается, поудобнее устраивается у меня в руках и поднимает глаза на меня. А там море нежности и любви, да оно просто плещется, грозит залить и утопить. А я не против, я готов каждую секунду тонуть в этом омуте ласки и страсти.

— Пойдем немного погуляем? Хорошо? Надо проветриться, немного и вернемся. — Предлагаю я и она согласно кивает головой, а потом отвечает:

— Да, правильно, пойдем погуляем немного—

И мы убегаем из квартиры. На улице и вправду становится гораздо легче, и думать, и дышать. И нервы перестают звенеть натянутыми струнами, грозясь порваться в любую минуту.

— Любовь лечит, любовь, конечно, лечит. — Думаю я, ощущая под рукой нежное тело прижавшейся ко мне любимой.

Мы идем по ночной улице нашего южного города и редкие прохожие улыбаются нашей парочке, как будто хотят подбодрить, сказать что все будет хорошо, потому не может быть плохо у таких, как мы.

И я начинаю верить этому. Люди, ведь они такие же, как мы, их много и они не могут ошибаться все, и сразу?

— Ведь правда не могут? — Думаю я и начинаю верить в эту сказку.

А потом вспоминаю нашего гениально поэта и говорю Ленке:

— Лена, мы рождены, чтобы сказку сделать былью. Ведь правда?—

И отчаянно, просто самозабвенно желаю, чтобы она согласилась. Она соглашается, она, конечно, соглашается. Ведь если любишь, ты на все согласен, кроме потери самого себя.

— Да — Говорит она — Ты прав, мы сделаем сказку былью. А рыжие? Или эта передумает, или другая найдется. Рыжих у нас хватает и уж лучший Футболист страны, точно Солнышко найдет.—

И заливисто хохочет, произнеся это, а я присоединяюсь к ней. И вот уже пара счастливых безумцев несется по улице, распевая во весь голос:

— А нам все равно, пусть боимся мы, волка