Эмиссар: Каменные джунгли - Мёртвый аккаунт

покрыто ссадинами и мелкими порезами. Когда красавицу заталкивают в деревянную клетку в повозке, и закрывают дверь, нимфа видит меня. Открыв рот, она пытается что-то мне прокричать, но не может издать ни звука, будто лишившись дара речи. Её прекрасные зелёные глаза полны боли. Кроме неё, я вижу в них и мольбу. Одним лишь взглядом красавица просит меня о помощи, но я даже с места сдвинуться не могу, и лишь беспомощно наблюдаю, как догорает лес, и как его хозяйку увозят неизвестно куда.

Пробудившись ото сна в своей комнате, вдруг вижу грустную нимфу, стоящую рядом с моей кроватью. С тех пор, как она привела меня к эльфам, я больше её не видел. Даже во снах. Неожиданное появление лесной красавицы и печаль в её глазах вызывают у меня тревогу.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, слегка приподняв голову с подушки.

— Пока, нет. Но случится.

После этих слов красавица кладёт руку мне на плечо. До чего же у неё мягкие и нежные пальцы. Да и запах от красавицы идёт приятный. Пахнет цветами и чем-то сладким, вроде мёда.

— Защитить то, что мне дорого. Это всё, чего я хочу. Но одна я не справлюсь. Ты мне нужен, Рен, — говорит она с грустной улыбкой на лице.

Ты мне нужен. Когда и от кого я слышал эти слова в последний раз? Никогда и ни от кого. Лара, Ролан, Локк и его ребята ничего подобного никогда не говорили. Про остальных даже и вспоминать не хочется. Казалось бы, чего в этом такого важного, ведь это просто слова? Но когда их произносит самая прекрасная девушка на свете, хочется достать луну с неба, переплыть океан вплавь, свернуть горы, сделать всё возможное и невозможное, лишь бы она не грустила.

— Что я должен сделать? — задаю главный вопрос.

— Ты должен стать сильнее.

— Я стану не просто сильным — я стану непобедимым. Клянусь не только жизнью, но и душой! — обещаю я.

Нимфе такой ответ нравится. Грустную улыбку сменяет более жизнерадостная. Красавица касается моей щеки губами, и от лёгкого поцелуя голова идёт кругом, а сердце начинает биться быстрее. А ведь Лара целовала меня не только в щёку, и не раз. И это было приятно, но с поцелуем нимфы ни в какое сравнение не идёт. Кажется, будто у меня вот-вот вырастут крылья, и я воспарю в небо.

— Спи, — говорит красавица на прощание.

Едва моя голова касается подушки, глаза тут же закрываются. Проснувшись утром, не могу понять, действительно ли нимфа приходила ко мне ночью, или же всё это мне приснилось. Немного поломав над этим голову, ловлю себя на мысли, что не так уж это и важно. Я должен много тренироваться, чтобы стать сильнее. Когда встречаю Найтеля, наставник говорит, что сегодняшнее занятие будет сильно отличаться от предыдущих. Звучит многообещающе и немного пугающе. Пока учитель ведёт меня к реке, замечаю на его левом запястье стальной наруч, покрытый извилистыми узорами.

— Это семейная реликвия. Всего таких браслетов два: один у меня, а другой у моего брата, — говорит Найтель, заметив мой заинтересованный взгляд.

— Это как-то связано с предстоящим занятием?

— Да.

Когда добираемся до реки, учитель останавливается, касается браслета другой рукой и что-то шепчет на непонятном языке. Едва он заканчивает, мы каким-то магическим образом переносимся из Свящённой рощи на просторный зелёный луг, а утро сменяет поздний вечер. Подувший холодный ветерок заставляет меня поёжиться, а руки покрываются мурашками.

— Это место называется долина полуночи. Сегодня ты будешь заниматься здесь, — объявляет Найтель.

Пожимаю плечами. Здесь, так здесь. Не понимаю, чем это место отличается от рощи, но наставнику виднее. Посмотрев по сторонам, замечаю неподалёку обрыв, а когда подхожу к нему, не сразу верю своим глазам. Передо мной самая настоящая бездонная пропасть. Глядя вниз, вижу лишь беспроглядную темноту. Стоя на краю, чувствую, как у меня начинает кружиться голова, и чтобы случайно не сорваться вниз, делаю назад несколько шагов. Сама расщелина не только глубокая, но и очень широкая. Что справа, что слева, ей нет ни конца, ни края. Такое чувство, будто какое-то божество вырвало этот клочок земли из реальности, и закинуло в небытие.

— Как долго мы здесь пробудем? — спрашиваю исключительно для того, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Ответа не последовало. Резко обернувшись, замечаю, что Найтеля и след простыл, но на том месте, где он раньше стоял, остался воткнутый в землю короткий меч. Не тренировочный, а самый что ни на есть настоящий. Только подхожу и выдёргиваю его из земли, как буквально из воздуха передо мной появляется вооружённый изогнутой саблей уродец с тёмно-зелёной кожей, ростом чуть выше метра. Гоблин. Вживую с этими уродцами раньше не встречался, но по описанию очень подходит.

Не говоря ни слова, эта тварь тут же бросается на меня. Размахивая саблей, уродец пытается проделать дырку в моём животе, но двигается он неуклюже, словно пьяница. Без труда отразив две атаки, полосую гоблина по руке, а когда уродец роняет оружие, вонзаю клинок ему в грудь. Гоблин фыркает и падает на землю, но рядом с испустившим дух уродцем тут же появляются ещё две точно такие же твари. К такому повороту событий оказываюсь не готов, и едва не пропускаю удар в живот, лишь чудом успев отвести вражеский клинок в сторону. Не особо напрягаясь, убиваю сначала одного, а следом и второго гоблина. И вот уже этих тварей оказывается четверо, и для победы над ними приходится попотеть. Бросайся они на меня по одному, а не все вместе, было бы намного проще.

И вот врагов уже восемь. Так нечестно, твари! Как мне победить, если вас становится всё больше и больше? Тем не менее, руки не опускаю. Протыкаю одного гоблина, затем второго, но третий, схватив горсть земли, бросает её мне в лицо. Пока протираю глаза, вслепую размахивая перед собой мечом, вздрагиваю, почувствовав острую боль в спине, стремительно расползающуюся по всему телу. Проморгавшись, вижу окровавленный краешек сабли, торчащий из моего живота. Как только гоблин выдёргивает саблю из моей спины, пошатнувшись, роняю оружие и падаю на колени. Из открывшейся раны обильно льется кровь. Течёт она и изо рта. Боже, как же больно! Упав на бок, пытаюсь зажать рану, а другой рукой тянусь к лежащему рядышком мечу, но гоблины не позволяют мне это сделать. Один из них, злобно хохоча, отрубает мне кисть, едва я касаюсь