Система в другом мире. Том 4. Столица в огне - Сергей Александрович Махнев

– Как много событий крутиться вокруг тебя, Джан Хун… Старший брат пропал, глава клана погиб, получены сотни докладов о костяном драконе и как минимум три, в которых ты описываешься как “всадник”. И чем дальше, тем страннее становится ситуация… Хм? – пожилой мужчина вскинул бровь, рассматривая Фу Пхиу, что сейчас стояла перед его резиденцией и ждала, что стражники пропустят ее. О том, что эти люди всего-лишь фантомы, знали немногие. – Пришла наконец, старая перечница… Входи!

Образ молодого парня у окна встрепенулся и пришел в движение. Он снова стал живым воплощением себя в молодости, с усмешкой уселся на край подоконника и с интересом рассматривал женщину в красном. Фу Пхиу склонила голову.

– Господин, прошу простить мою сестру, что задела вас своим Лотосом мироздания. Этот массив весьма сложен в контроле. И мы также понимаем, что вы уже знаете нашу цель, которая находится под вашей защитой. Мы готовы выплатить что-то вроде неустойки, за то, чтобы вы не вмешивались в наши дела.

– Думаешь у принца денег мало? Ха! Попробуй еще раз. – парень смеялся, в то время как внутри, Ся Хамон уже вовсю обложил пожилую женщину духовными трещинами, своеобразными ловушками, которые впитывали любые импульсы, от дрогнувшего голоса, до поднятой температуры тела.

– Господин… Мы готовы отдать вам массив Печать тьмы!

– Технику вашей семьи? Можно сказать реликвию? – Ся Хамон был немного шокирован. Он не ожидал, что они настроены так серьезно.

–Да, все так и есть. Если вы согласны, я принесу вам свиток семьи Фу через полчаса и дам на изучение на сутки. Вас устраивает? – женщина внимательно смотрела в лицо паренька, что с ухмылкой кивнул головой, после чего, кажется выдохнула с облегчением и даже ее спина выпрямилась немного. – Только не вмешивайтесь более. Портреты, которые вы расклеили по столице сильно замедлили наши поиски.

– Ступайте. – Ся Хамон был потрясен второй раз. Ни о каких портретах он не знал, потому как не выходил из дома. Да и подумать не мог, что так можно препятствовать массиву Небесного уровня. Как только Фу Пхиу покинула резиденцию, принц пробубнил себе под нос: – Один день на изучение Печати тьмы, а после отправлюсь к отцу. Он должен разобраться в сложившейся ситуации.

Джан Хун тем временем, сидел спиной к стойке трактирщика и заканчивал свой рассказ о Громобое. Людей в этот зимний вечер набралось изрядное количество, что странно, учитывая, как далеко ближайшее селение. Но если бы парень знал, что Тхом написал отцу о нем в тот же вечер, то не удивлялся бы количеству людей. Все они приехали, чтобы посмотреть на героя и можно сказать легенду.

Под финал его истории, люди кто аплодировал, кто не веря фыркал что-то, а кто-то усердно записывал. В будущем это могло стать действительно богатым предприятием, для того, кто первый пустит историю, в твердом переплете, в народ. Джан Хун выпил с посетителями немного, попрощался и отправился на боковую, этот вечер сильно затянулся. Гости пили и веселились почти до рассвета, а когда последний завсегдатай нашел себе место для сна, из трактира вышел Джан Хун. Тхом снабдил его большим запасом еды и даже пустил скупую слезу, прощаясь с легендой.

Глава 267. Столкновение Земли и Небес

Джан Хун по настоянию Тхома отравился к секте Грома, следуя по бескрайним заснеженным полям, параллельно секте Нисходящего потока. Он преодолел одним махом широкую реку и оказался на территории которую знал. В четырех часах пути от него покоился Громобой. Где-то здесь также находилась секте Рунического клинка, которую разрушил демон. Джан Хун просто замер, выдыхая густое облако пара.

– Бескрайнее ничто… – заснеженная пустыня без деревьев. – Здесь я и испробую технику Столкновение Земли и Небес.

От Джан Хуна исходила мощная огненная аура, которая растопила утрамбованный ветрами и сменой температуры снег. Молодой человек сел в позу лотоса и погрузился в глубины разума. Там мелькали воспоминания из его реальной жизни, которые уже стали просто сном, лишь изредка вспоминаем. Там же промелькнула Куринага, на которой парень задержался на мгновенье, но пошел дальше. И вот, у самого дальнего рубежа его сознания хранился нетронутый кусок воспоминаний о технике, что Имадарион передал ему.

Погружаясь в своеобразный омут памяти, Джан Хун перенесся в сюрреалистичный мир, где все объекты словно плоские картинки двигающиеся ведомые рукой театрала. А после он понял, что так и было. Он был зрителем, а за декорациями прятался Имадарион, что своим человеческим голосом начал представление.

– Давным-давно, во времена когда этот континент выглядел по другому, да и людей мы, драконы, еще не знавали, вылупились два детеныша. – декорации с бескрайних полей и летающих по небу драконов сменились на пещеру, с двумя драконами разного окраса, что смотрели перед собой. – Эти малыши были результатом необычного союза огненного Залмадэина и грозовой Таландры. Два брата, что обладали силой обоих родителей.

Декорации меняются. Из уютной пещеры в пустошь без единого зеленого участка. Два лагеря в одном могучие драконы, в другом по представителю бесчисленного количества рас и существ.

– На наши земли нескончаемым потоком стали претендовать существа, которых и в помине не было тут. Эльфы, орки, демоны, громы, ктулхи, единороги и еще сотни неведомых тварей. Они были ворами наших богатств и убийцами наших детей. А после появились люди.

Снова меняется декорация и вот уже драконы лежат на земле, безжизненные и окровавленные. В небе не насчитать и пятерых гордых сынов и дочерей небес.

– Это было тяжелое время для нашего народа, некогда единственные хозяева здешних земель, были на грани вымирания. Мы ведь не готовились к войне, не черпали своих сил из Небес. Мы просто жили и наслаждались жизнью. Но как и везде, ничто не длиться вечность.

Снова декорации меняются. На этот раз, на черной земле лежало два дракона, красный и синий, а в небе, словно сформировав значок инь и ян, летели два брата. Прямо перед ними, в другом лагере были те же орки, эльфы, демоны и прочие создания.

– И вот, когда наше вымирании было вопросом даже не времени, а из выживших драконов осталось лишь шестеро, трое из которых были далеко, а трое других выступили с последним походом на завоевателя. В их числе был и я. – словно ломая третью стену из-за декораций поднялась фигура Имадариона. – Братья, словно поймавшие баланс своих стихий, наставления и суть своих родителей, нанесли