Сумрачный гений князя Андрея - Августин Ангелов

Наташа кивнула и поцеловала мужа. А он, когда оторвался от ее губ, проговорил, указав на эскиз на чертежной доске:

— Твой автомобиль так не поедет. Надо продумать двигатель и трансмиссию.

Наташа улыбнулась. Это была не улыбка светской дамы, а ухмылка изобретателя, понимающего всю сложность технических решений. И их новый интеллектуальный союз начинался вовсе не с поцелуев, а с совместной работы над чертежом будущего автомобиля. Для попаданца это был рискованный эксперимент — соединить жизнь с женщиной, чей ум был столь же острым, как и у Иржины, но чье сердце было полностью в его власти. Он боялся, что страсть либо поглотит их общее дело, либо дело уничтожит их страсть. И эта чувственная деталь в их связке действительно была самым непредсказуемым элементом конструкции.

Глава 14

Их совместная работа над чертежом длилась до глубокой ночи. Исписанные расчетами листы бумаги ложились на пол стопками, но энергия технического поиска не иссякала. Андрей, привыкший к холодной, расчетливой логике Иржины, с изумлением открывал для себя иной тип мышления. Наташа мыслила не формулами, а образами. Ее предложения по дизайну кузова, — обтекаемому, «как спина быстрого коня», — были интуитивны и зачастую гениальны именно своей простотой. Она думала не о том, как заставить телегу ехать саму, а о том, как сделать эту поездку прекрасной и удобной для человека. Это был не просто романтический союз — это было слияние двух типов гениальности: аналитического ума попаданца и эмоционального, интуитивного дара Наташи.

Однако война интриг не заканчивалась. Удар, предсказанный Воронцовым, последовал через неделю. В одном из московских салонов, куда иногда наведывалась графиня-мать, была пущена утонченная сплетня. Якобы, молодая княгиня Наташа, проводя все дни среди мужиков и машинистов, «заразилась дурным вкусом и простыми манерами». Шептались, что ее разум «поврежден» странными идеями мужа, и что она уже не может поддержать изящную светскую беседу, зато может часами говорить о «передаточных числах в коробке передач» и «о давлении пара». Это был болезненный удар для Наташи, ведь под сомнение ставилась не только ее репутация, но и дееспособность. И нанесен он был через ее собственную мать, которая, будучи напуганной увлечением дочери техническими новинками, сама того не желая, стала разносчиком этой ядовитой сплетни.

Узнав об этом от Пьера, Наташа не расплакалась. Ее глаза лишь сузились, а в уголках губ появилась та самая ухмылка изобретателя, что видел Андрей в мастерской.

— Они хотят светских приемов? — тихо произнесла она. — Так они получат самый лучший и сказочный бал!

Андрей, ожидавший слез или гнева, был ошарашен. Он проговорил:

— Наташа, это ловушка. Они ждут, чтобы мы оправдывались. Лучше проигнорировать.

— Нет, мой дорогой князь! — возразила она, и в ее голосе зазвучали стальные нотки, унаследованные от деда. — Игнорирование — это признание слабости. Они атаковали меня на моей территории? А я атакую их на их же поле! Я докажу им всем свою правду! И мы сделаем это с помощью твоего главного оружия — технического прогресса. Пусть увидят, наконец, что бояться новинок не стоит, что все они делаются для того, чтобы улучшить и упростить жизнь людей!

Ее план был безумен и, одновременно, гениален. Она предложила устроить не просто бал, а «Бал Будущего» в их новом московском особняке, который уже был оборудован диковинками Андрея: электрическим освещением, паровым отоплением и даже настоящим грузовым лифтом, позволяющим поднимать тяжелое экспериментальное оборудование для доработки узлов в лабораторию на третий этаж.

Наташа взяла на себя организацию праздника. Она пригласила весь цвет московского и петербургского общества, включая злейших критиков. Андрей видел, как она, не высыпаясь ночами, совмещала работу за чертежной доской с разработкой меню, обучением прислуги новым стандартам обслуживания и с созданием красочного сценического представления. Она не просто хотела добиться триумфа своей дерзостью. Она имела наглость преподать урок обществу высшего света.

Бал начался, как обычно. Приехали гости. Зазвучала музыка, засверкали драгоценности дам. Вот только, гости сразу же с любопытством и недоверием разглядывали яркие, ровные ряды одинаковых электрических лампочек, освещающих бальный зал вместо привычных свечей. Но кульминацией вечера стало появление самой хозяйки.

Наташа вышла к гостям не в воздушном бальном платье, а в изумительном наряде, который был компромиссом между модой и технологией. Платье из плотного шелка, сшитое по ее эскизам, имело в своей основе не кринолин из китового уса, а внешний каркас из легких, упругих и блестящих стальных обручей, изготовленных на том же заводе, который обслуживал строительство железной дороги. В волосах вместо диадемы у Наташи сверкала электрическим светом гирлянда из маленьких лампочек — безопасная и работающая от скрытого карманного гальванического элемента. Она была воплощением элегантности и силы.

А затем началось представление. По сигналу Наташи свет в люстрах убавили. В наступившей полутьме на фоне мягких переливов световых волн, освещающих небольшую сцену, зазвучал голос Пьера, который с энтузиазмом согласился участвовать в этом действе.

— Милостивые государи и государыни! Вы видите вокруг себя свет электричества. Красиво, не правда ли? Но что, если я покажу вам еще более прекрасный свет самого будущего?

В этот момент слуги внесли странный аппарат с линзами и ярко горящей дуговой лампой. Концентрированный луч света ударил в стену, где был натянут белый холст. И на нем появилось четкое, увеличенное изображение портрета императора. Затем изображение сменилось портретом императрицы. Зал ахнул. Это, по сути, был волшебный фонарь, но такой мощности и четкости, которую никто никогда не видел.

Затем Наташа, взяв слово, просто и ясно, почти по-детски, объяснила принцип работы дирижабля, показав изящную модель и пригласив всех желающих подняться на нем в воздух. Но, присутствующие явно побаивались. И тогда она сама показала пример, поднявшись с причальной башни, пристроенной прямо к дому, на борт «Небесного промысла», ярко сияющего разноцветной электрической иллюминацией. А, когда дирижабль взмыл вверх, а потом, сделав круг над окрестностями, вернулся и спустился, она прокричала собравшимся, с благоговением наблюдавшим за этим удивительным полетом:

— Ну, что же вы боитесь? Вот смотрите, я, слабая женщина, а не боюсь! Так и вам бояться нечего!

Гости зашумели, и многим, действительно, показалось неприличным выказывать свой страх. Потому робко, по одному, они начали изъявлять желание тоже прокатиться на дирижабле. И вскоре половина собравшихся побывали на его борту, поднявшись и спустившись, а треть присутствующих даже решилась пролететь по кругу