Великие Игры - Владимир Николаевич Малый

точки зрения логики и экономики вещи. И все же, строить это все ради игр, которые, в свою очередь, проводятся для того чтобы подстегнуть науку, чтобы когда-нибудь далекие потомки куда-то переселились. Очень спорное развитие цивилизации. До головной боли неестественное, искусственное. Бррр!

Пока я размышлял, мы погрузились на паром, где к тому моменту уже кучковались местные крестьяне, доставляющие свои нехитрые товары для продажи или обмена. Не знаю пока, как у них тут это налажено, но странно, что продукты везутся не с самого утра, а среди дня: я думал, что крестьяне в такую около средневековую эпоху должны вставать с рассветом и до заката заниматься делами. Хотя, торговля – тоже дело.

Вон Флин уже пробует что-то молочное, одновременно виртуозно торгуясь с женщиной, имеющей явно озабоченное выражение лица. Внезапно я понял, что он предлагает мой труд по скоростной доставке товара к месту назначения в обмен на небольшой кусок сыра.

Внимательно слушаю их оживленную беседу и понимаю, что дамочка спешит оказаться сразу в двух местах, и вполне резонно опасается не поспеть в одно из них вовремя. Флин предлагает наши услуги, по доставки ее уже оплаченного товара в пункт его приемки, в качестве гарантии предоставляет свое доброе имя. Тетка нисколько не сомневается в чистоте его помыслов, но опасается, что хромоногий доставщик и глупый деревенщина не справятся с обязательствами.

Вот не хамка ли?! Сама ведь далеко не принцесса, а меня деревенщиной называет, да еще и глупым. Это вообще уже на заговор похоже, ей богу! Я ведь уже даже втайне от всех лицо свое ощупывал. Вроде бы и правда, мое. И никогда оно у меня глупым не было…

В общем, так Флин с ней и не сторговался. В итоге все остались при своем: крестьянка с проблемами, я с глупой мордой и подпорченным настроением, а мальчишка с улыбкой и небольшой порцией творога в желудке.

Ну а у ворот мое и без того довольно мрачное настроение подпортил старший стражник. У всех стражников были пестрые нашивки на рукавах: две ярко-желтые волнистые полосы, а у этого единственного между желтыми затесалась прямая красная. Да и выглядел он, словно индюк на птичьем дворе: надменно и самодовольно. Вот я и сделал вывод о том, что перед нами мини-начальник. И начал этот начальник он с того, что продемонстрировал грани твоего убогого остроумия на Флине, пройдясь по его врожденному пороку.

- Кого я вижу?! Король всех посыльных и мечта всех барышень на выданье – хромой Флин! То-то я смотрю – жизнь в городе забила ключом, а, оказывается, это просто ты из него отлучался. И куда же это носило нашего прошлогоднего призера черепашьих гонок?! Ребята, вы слышали, как я его? Не победителя, а призера!

Этот любитель поднять самооценку за счет того, кто в силу каких-то причин просто не может дать отпор подлецу, обернулся к своим сослуживцам, в поисках их одобрения. Не знаю, что увидел он, а я рассмотрел, только кривые усмешки, да и то не у всех. Значит ребята они нормальные. Это хорошо. Плохо только, что над ними стоит такой вот человечишка.

- Все бы вам шутить, капрал Стинк, - никак не реагируя на неприкрытый сарказм, ответил Флин, - я всего лишь отлучался, чтобы встретить земляка, который приходится мне дальним родственником. Он никогда не бывал в городе, да к тому ж, на беду, не так расторопен, как хотелось бы…

- Расторопен! – эхом отозвался капрал и не слишком натурально расхохотался, хлопая себя по наметившемуся животу, уже немного свисающему над широким поясным ремнем. – На фоне хромого, и нерасторопный! Да у вас там, в деревне все такие убогие, что ли? Или к нам еще самых удачных присылают? Это ж как тогда остальные у вас выглядят?!

- Братишка Флин, - сказал я достаточно громко и разборчиво, чтобы услышали все, кто находился в тот момент поблизости, - когда этот уважаемый стражник открывает рот и пытается что-то тебе сказать, то я слышу только…

Тут я надул щеки, высунул язык и издал громкий и протяжный неприличный звук, который больше всего напоминал ветры, испускаемые человеком, прибывающем в отхожем месте.

- Я решил, что ослышался, но мой нос подтверждает, что уши не ошиблись! Когда стражник открывает рот, то пахнет именно тем, что я и слышу!

Простым и грубоватым селянам, что были поблизости, шутка пришлась одновременно и по уму, и по сердцу. Кто широко улыбнулся, кто прыснул в кулак, а некоторые и вовсе в голос засмеялись.

А этого капрал Стинк стерпеть уже не смог. Чудное оружие – нечто среднее между копьем и метательным дротиком, подвешенное у него на поясе, незаметно для глаза оказалось в уже отведенной для броска руке. Потом последовал свист рассекаемого воздуха, и я почувствовал ощутимый толчок в плечо. Буквально отлетев на пару шагов, я уставился, на толкнувшего меня Флина, не понимая, откуда у мальчишки взялись на это силы. Потом, проследив его не менее удивленный взгляд, увидел вибрирующее древко оружия, застрявшего в досках подвесного моста примерно в том месте, где только что стояла моя нога.

Хотя, зная меткость местных жителей, думаю, что правильнее было бы сказать: точно в том месте.

О местных законах, обычаях или даже понятиях, которые могли бы помочь как-то расценить этот достаточно однозначный жест я не имел должного понятия, но что-то подсказывало мне – правда на моей стороне.

Поэтому я снова пошел в словесную атаку, благо больше на поясе у забияки ничего смертельного на вид не болталось.

- Братишка, - вновь окликнул я все еще удивленного Флина, понемногу приближаясь к стражнику, чтобы успеть оказаться рядом, если тот найдет что еще в меня метнуть, - если в городе капралы стражи не могут попасть в не-рас-то-роп-но-го деревенщину, то как здесь планируют выигрывать Великие Игры? Сражаясь на стенах города, врукопашную? Так этот Стинк себе даже пальцем в нос не попадет, чтобы в нем поковыряться, раз не попал в меня…

Договорить я не успел, так как задумка стала воплощаться даже раньше времени. Неуравновешенный стражник бросился на меня с кулаками.

Это зрелище выглядело бы очень смешным, не будь оно таким печальным. Наверное, примерно так смотрелась со стороны та детская драка за школой из моего недавнего сна. Вот только теперь драться пытался взрослый человек, считай – военный. И делал он это изумительно неумело. Мне даже не пришлось его