Наследник поневоле - Гоблин MeXXanik

— Покойниками меня напугать сложно.

— Понимаю, — ответил синодник. И продолжил с наигранной веселостью: — Простите, я не так часто общаюсь с некромантами.

— Надеюсь, наш допрос не нарушил законы Синода? — напрягся я.

Лекарь покачал головой.

— Все по закону, мастер Чехов. Я составлю отчет и направлю его в Синод. Признаться, я ожидал совсем другого.

Я усмехнулся:

— Думали, что мертвые будут агрессивны к живым? Бросаться и пытаться укусить, как это обычно показывают в этих странных фильмах про оживших трупов?

— Примерно так, — не стал отрицать жрец. — А все вышло достаточно… интересно. Только последний допрашиваемый вел себя весьма… странно.

— В отличие от фильмов, в реальности мертвецам неуютно, когда их возвращают к жизни. Поэтому они сопротивляются воле некроманта, желая покинуть материальный мир. Чем дольше ты держишь мертвого, тем сильнее он сопротивляется.

— Вот оно что, — протянул жрец. — В любом случае это был крайне увлекательный опыт. Про вас говорят разное.

— Надеюсь, вы не верите в чудеса, которые якобы являл миру темный? — с усмешкой уточнил я. — Мне бы не хотелось и вас разубеждать в том, что я возносился над землей словно Искупитель.

— Народ всякое болтает, — усмехнулся мужчина и пригладил волосы вокруг лысины. — Простой люд сегодня возложит на вас венец из лавра, а завтра решит забросать вас гнилыми помидорами.

— Примерно то же самое говорил мне один очень важный человек в нашей Империи, — кивнул я. — Он предупреждал меня, что любовь народа быстро может смениться на ненависть.

— Ненависть — слишком сильное слово, — возразил мужчина и опасливо оглянулся, словно хотел убедиться, что у нашей беседы нет свидетелей. — Вас боятся, Павел Филиппович. Даже те, кому вы помогаете, испытывают перед вами трепет и даже страх. Мы часто видим это в храмах. Когда у людей случается горе, они просят сильного… — он указал в потолок пальцем, давая понять, кого имеет в виду, — о спасении. И когда оно не приходит, то они злятся. И вчерашние преданные верующие снимают с себя знак Искупителя и решают отречься от своего создателя.

В ответ на эти слова я покачал головой:

— И напрасно! Каждое испытание делает нас сильнее. Не будь их, и человек оставался бы слабым и беспомощным.

— Удивительно, что вы понимаете то, в чем нам приходится убеждать паству.

— Не сравнивайте меня с простыми людьми, — возразил я, и мужчина посмурнел. А я продолжил: — Я родился с серебряной ложкой во рту. Несмотря на сложности в моей жизни, мне никогда не приходилось голодать или нуждаться. А большая часть ваших прихожан борется за место под солнцем.

Синодник взглянул на меня исподлобья, будто сомневался в моей искренности.

— Обычно молодым людям свойственно себялюбие, — глухо произнес он.

— Следует здраво оценивать себя, — я пожал плечами. — К тому же у меня было много учителей.

— Как и у каждого дворянина вашего возраста, — возразил мужчина.

— Нет, — я усмехнулся и постучал по каталке пальцами. — Меня учили мертвые. Самые честные и беспристрастные педагоги. Одни помогали мне понимать математику. Другие — делились историями своих ошибок. И эти уроки сложно переоценить.

— Никогда не думал об этом с такой стороны, — мужчина выглядел обескураженным. — Для меня некромант всегда был символом тьмы и холода.

— Однажды один мертвый сказал мне: «В каждом зернышке ржаном спит незамеченная никем душа звезды».

— И что это значит? — почти шепотом спросил жрец.

Я не ответил, только пожал плечами. Спрыгнул с каталки, чтобы вернуться в прозекторскую и забрать Арину Родионовну, но девушка уже сама вышла мне навстречу.

— Дмитрий Васильевич сказал, что остальное они доделают сами, — произнесла она. — Велел передать вам благодарность. И добавил, что мы можем ехать домой.

Я вздохнул облегченно:

— Великолепно! Осталось только вызвать такси, и…

— Дмитрий Васильевич уже распорядился, чтобы нас отвезли по домам, — перебила меня Нечаева. — Правда, в этот раз без кортежа.

— Отлично, — я протянул ей руку, и мы направились к выходу.

Оглянувшись у самых дверей, я заметил, что синодник стоит в полутьме с растерянным видом. И мне подумалось, что было бы лучше, если он остался разочарованным.

* * *

Первым делом домой завезли Нечаеву. Мы коротко попрощались, хотя мне ужасно не хотелось выпускать ее руку из своей. Казалось, наше жутковатое свидание было лучшим, что случилось со мной в последние дни. Арина Родионовна казалась тоже странно довольной. Она обещала прибыть утром к залу суда и велела мне хорошенько отдохнуть. Решив не спорить, я лишь кивнул на это указание.

Домой я прибыл уже за полночь.

— Как прошло общение с мертвецами? — сразу поинтересовалась сидящая в гостиной Яблокова, когда я вошел в комнату.

Вместо ответа я прошел к столу, сел в свободное кресло, вынул из кармана опустевшую флягу и поставил ее перед собой.

— Видимо, интересно, — заключила Людмила Федоровна, откладывая в сторону вечернюю газету.

— Паренек оказался не Мишей, — кивнул я, взял с блюда пирожок и принялся лениво его жевать.

— Слава Искупителю! — выдохнула женщина. — Конечно, ничего хорошего в смерти другого мальчика нет. Но не хотелось бы мне, чтобы тот малец Ванюша расстроился.

— Кто? — удивился я.

— Кроха, который рассовал печенья по карманам в вашем кабинете, — напомнила мне Яблокова.

— Не замечал у вас особой любви к детям, — настороженно произнес я.

— А ты за мной следишь? — хитро усмехнулась Людмила Федоровна.

— Вовсе нет.

— Когда-то я мечтала о большой семье.

— И что же случилось потом?

Я тотчас пожалел о своем вопросе, потому как собеседница моментально помрачнела и буркнула:

— Я умерла.

— Прошу меня простить… — начал я, но женщина меня перебила.

— У тебя был долгий день, княжич. Завтра еще судебное заседание. Отправляйся к себе. Только прошу тебя, прими перед сном ванну! Я учуяла запах мертвечины, едва ты вошел в дом.

Вставать с кресла не хотелось. Лишь великим усилием воли я заставил себя подняться и направиться в комнату. Вошел в ванную, где выкрутил оба крана, разделся и сел на край, глядя, как емкость заполняется горячей водой. Пустота в голове, вызванная усталостью, начала постепенно исчезать. И я задумался, зачем Щукину потребовался свежий призрак. Единственным, что приходило на ум, было проникновение на защищенную территорию. Если объект, к которому был привязан призрак, был небольшим, то его вполне можно было подбросить куда нужно, и следить за территорией глазами духа. Хотя могло оказаться, что я заблуждаюсь.

Я закрутил краны, забрался в горячую воду и довольно вздохнул, прикрыв глаза. Думать резко расхотелось. Поэтому я просто лежал, наслаждался одиночеством и в голове у меня было совершенно пусто.

— Господин некромант! — раздался голос из