Первая кровь - Андрей Абрамов

В небольшой комнате за длинным столом восседал свет высшего духовенства. Кардиналы церквей Правого толка бурно обсуждали предстоящие мероприятия, касающиеся последних событий. Помимо них, в прениях участвовало шесть архиепископов – по трое от каждой церкви.

Когда король ступил на выложенный мозаикой пол, разговоры стихли, а взгляды обратились в его сторону. Признав наконец монарха, присутствующие с почтением встали.

– Ваша Милость! Что привело Вас в нашу маленькую обитель? – кардинал Арисменди откровенно лукавил. В присутствии такого количества свидетелей вести себя вызывающе по отношение к королю было опрометчиво.

– Вы прекрасно знаете, какую подоплёку несёт мой внезапный визит. Требую прервать ваши обсуждения и покинуть залу всех, кто не имеет отношения к причине моего пребывания здесь. Думаю, вы понимаете, о чём я.

Карл Арисменди слыл человеком властным и неординарным, но только не в открытом противостоянии с королём. Получить в качестве врага разъярённого монарха доставило бы множество проблем правящему духовенству. А разъединять силы в смутное время означало крах для обеих сторон. Именно по этим причинам после путча в Блэквилде было принято решение предоставить конклаву символ Права Церкви. Документ наделял глав конфессий правом последнего слова, позволяющего принимать некоторые важные решения в обход монарха.

Конклав не раз перетягивал инициативу на себя, но старался соблюдать паритет. Вот и сейчас, по распоряжению кардинала Арисменди подозреваемые в резне при семинарии были переданы Святой инквизиции.

Через минуту в капелле осталось пять человек. Кардиналы Правых церквей и Экберт с сопровождающими его Филипом Брюмо и Артуром.

– Я так понимаю, Вы явились оспаривать Право Церкви? – Арисменди задал вопрос в лоб.

– При всём уважении кардинал, Вам следовало сначала обсудить это дело со мной. Генеральному инквизитору достались ни в чём не повинные люди. Вы могли обойтись епитимьёй и не более. В подтверждение тому слова епископа Брюмо. Вы же не станете отвергать одного из самого преданных Вам священнослужителя? Ведь именно его рекомендовал конклав как наилучшую кандидатуру на роль представителя интересов церкви при дворе.

– Прошу меня простить, король Экберт, но я обязан уточнить это перед лицом бога, – вступил в разговор кардинал Мерсидос. Он подошёл ближе и проницательно посмотрел в глаза епископа. – Вы сознаёте, что король перенимает ответственность в случае, если вы окажетесь нечестны?

– Сознаю.

– Подтверждаете ли Вы перед Трёхликим богом то, что о чём поведал король, полностью соответствует Вашему волеизъявлению?

– Подтверждаю.

Мерсидос повернулся к Арисменди и развёл руками. Кардинал Франциско Мерсидос, глава дома Трёхликого бога, зачастую выступал уравнителем между заносчивостью короля и непредсказуемостью кардинала Арисменди. Именно он был инициатором того, чтобы устроить при дворе епископа Брюмо – одного из своих доверенных лиц в духовенстве.

– Мы не можем противиться воле бога и воле нашего короля! Следует незамедлительно выполнить требование царствующего монарха.

Происходящее совершенно не входило в планы Арисменди. Ему как воздух нужен обвинённый в отступничестве мирской люд. Без признания распространения ереси и скверны среди жителей королевства невозможно обосновать необходимость укрепления церкви. Нужен показательный процесс – аутодафе. Со всеми вытекающими последствиями. Противников пара для этих целей недостаточно. Те существовали со времён Эры снизошедшего пара. К тому же последние в большинстве своём хранят молчание. Преступления против бога должны вести за собой неминуемое изобличение врага. И никак иначе!

– У меня есть основание утверждать обратное, – воспротивился Арисменди. Он встал и сложив руки за спиной, начал неспешно мерить шагами залу. – Безусловно, противникам пара недостаточно инструментов, средств и возможностей без поддержки извне. Подобные акции, что прокатились огненным колесом по всему королевству, были бы невозможны без чьего-то вмешательства. Я полагаю, что у клириков-отступников есть устойчивые связи не только с противниками пара, но и с подданными Вашей Милости. И я добьюсь признания у повинных в этом! У меня на то есть символ Права Церкви.

Дело принимало неприятный оборот. Имеющий большое влияние в правящих кругах Арисменди решил до конца отстаивать правомерность использования им некогда полученного символа. Чтобы парировать его слова без применения агрессии требовался козырь, которым обладал Брюмо и которым не решался воспользоваться Экберт.

Патовость ситуации состояла в том, что кардинала не переубедит ничего, кроме подобного козыря. Епископ пребывал в сомнениях. Стоит ли ему выкладывать карты. На чаше весов лежит слишком многое. На одной – жизни чужих для него людей, с которыми его связывали лишь последние три дня. На другой – его репутация как староканоника и лояльность со стороны конклава.

Брюмо посмотрел на Артура. Даже безвестный черпий озабочен судьбой друзей больше, чем своей. Чувства в его вместилище бурлили и выплёскивались через край. Епископ поймал взгляд наставника. Франциско Мерсидос ощущал колебания своего протеже и с интересом наблюдал, какую сторону тот примет.

Епископ обернулся. Король коротко кивнул, одобряя задуманное. Экберт понимал, сейчас судьбу королевства решали те несколько человек, что томились в сырых застенках. Сделать их жертвами для монарха означало проиграть партию зарвавшемуся Арисменди. Что же, в любом случае перемены уже неизбежны.

– Ваше Святейшество, позвольте… – епископ вышел в круг и с почтением поклонился. – Дабы моя совесть осталась чиста, я выскажу своё видение. Во-первых, отступничеству подверглась часть клира, а не поданные короля Экберта. По крайней мере, ни одного факта, опровергающего моё заявление, не представлено. Во-вторых, я лично стал жертвой нападков со стороны этой самой третьей силы, про которую здесь шла речь. Мои благословлённые урны злонамеренно были настроены не по созвучию. Так же, как и урна на судне «Экберт ΙΙΙ». Полагаю, это не единственный случай.

– Вы обвиняете церковь в произошедшей трагедии? – Арисменди пребывал в бешенстве. Глаза яростно сверлили епископа. – Это богохульство и предательство! Вы будете отлучены от церкви за ересь и присоединитесь к тем, кого выгораживаете! Пригласите сюда генерального инквизитора…

Из небольшой коморки, скрытой за расписанной ширмой, выбежал монах-аколит. В руках блеснул призывающий колокол, при помощи которого вызывали членов Святой инквизиции.

Тяжёлая пятерня Экберта перехватила запястье монаха. Колокол со звоном поскакал по мраморному полу.

– Этому не бывать! Покуда я у власти! – король с силой оттолкнул монаха. Тот распластался у ног кардинала Арисменди.

Артур встал поближе к королю и епископу, не прекращая смотреть по сторонам. Боевые клирики могли появиться внезапно. Такое было маловероятно, но всё же.

– Остановитесь! – пробасил кардинал Мерсидос. Старый священник не всегда разделял мнение своего духовного коллеги. – Мы никого не будем на пустом месте обвинять в ереси, кардинал Арисменди! Церковь и монархия не должны разрывать свой союз. Мы знаем, чем это обернётся. Предлагаю разрешить вопрос