Интервенция - Иван Алексин

сердце вернулась надежда, крепчая с каждым новым днём. Не было, по-видимому, никакого распоряжения от царя. Иначе Грязной уже давно бы на подворье пришёл. А вдруг Ванечку не убьют? Вдруг постриг совершат да в монастырь отправят? Пусть лучше хотя бы монахом жизнь проживёт.

И тут эти воры! Теперь, даже если и отобьются, от Годунова милости ждать не приходится! Наверняка послухи Грязного о том, что здесь творится, уже известили.

— Сам князь Мстиславский с оружными людишками за забором стоит. Грозится, что если тебя с царевичем к нему по доброй воле не выведем, то он силой ворвётся. Матушка для виду согласилась, велев немного подождать; мол, негоже мужикам на женскую половину к неодетым женщинам ломится, а сама велела собираться быстрее. Митрошка нас через калитку выведет да в Кремль проводит.

Дальнейшее Мария помнила смутно. Она лихорадочно одевалась, вслушиваясь в нарастающий гомон за окном, вытащила из люльки протестующе заревевшего сына, бросилась вслед за княгиней по тонувшим во мраке сеням и горницам, ткнулась в тени перегородивших им путь воинов.

— Матушка!

— Привела? — выступила вперёд княгиня Елена, строго взглянув на бывшую царицу. — Митрошка.

— Слушаю, госпожа, — шагнула вперёд одна из теней.

— В Кремле бой идёт. Нечего им там делать. На подворье к Василию Головину их отведёшь. Он хоть и отец Сашкин, а у Годунова сильно не в чести. Не должны воры быстро догадаться, где искать. А там к утру уже ясно станет, чей верх.

— Как повелишь, Елена Петровна, — склонил голову холоп. — Всё исполню.

— Матушка, — сунулась к боярыне Александра. — Дозволь с тобой остаться. Им Мария с царевичем нужна! Нас тронуть не посмеют. Миша им такого не простит!

— Дура! Он и так им того, что на подворье силой ворвались, не простит. А добром я сюда Мстиславского не пущу! Увидят, что Шуйская сбежала, озлятся. Я своё отжила, а за тебя перед Мишей в ответе. Ступай, кому сказано!

Москва не спала. Беглецы выскочили через калитку в темноту узенького переулка, тронулись вдоль забора, настороженно прислушиваясь. Со стороны Кремля всё громче раздавались звуки набирающего силу боя. Гулко бухнул колокол, протяжным стоном стелясь над землёй, ритмично зазвенел, наполняя душу тревогой. Где-то сбоку взревели заговорщики, врываясь на княжеское подворье. Мария нащупала руку идущей рядом Александры, сжала её, прижимая к себе ребёнка.

— Ах ты ж!

Вывалившиеся из-за поворота всадники, похоже, стали для Митрохи неприятной неожиданностью. Те бросили коней вскачь, быстро сблизились, вырвав беглецов из тьмы десятком горящих факелов.

— Ты гляди-ка, — усмехнулся в бороду одетый в дорогой, пошитый из бархата охабень дворянин средних лет. — Прав был, Фёдор Иванович, что за проулочком присмотреть велел.

— А ты кто такой будешь, что смеешь мне, княгине Скопин-Шуйской, поперёк дороги становиться⁈

— Василий Сукин, я, — на мгновение растерялся всадник. — Городовой дворянин из Свияжска, — Василий решительно тряхнул головой, прогоняя прочь сомнения. — Прости, княгиня, но дело государево. Мне сам Фёдор Иванович Мстиславский повелел царицу Марию Петровну вместе с царевичем из-под неволи лютой освободить и в Кремль, где законному наследнику престола и быть полагается, доставить. Лучше добром нам её отдайте.

— Я с вами не поеду! — выкрикнула Мария, ещё сильнее сжимая руку княгини и вздрогнула, обернувшись на вскрик. — Как это⁈

Княгиня уже опускалась на землю, держась за древко стрелы, торчащее из груди. Её рука скользнула вниз, вырвавшись из ладони.

— Кто стрелял⁈ — раненым медведем взревел Сукин, ища среди всадников убийцу. — Сказано же было, княгинь не трогать!

— Княгиню убили! — с не меньшей яростью закричал Митроха. — Без супостатов!

Мария, прижимая к груди вновь заревевшего ребёнка, бессильно опустилась рядом с телом подруги и горько заплакала.

— Ну, сделал дело?

— Прости, господине, — Матвей упрямо набычил голову, но глаз не поднял, всё же не решаясь смотреть Грязнову в лицо. — Я по другому дело повернул. А к добру ли то или худое сотворил, то уж тут, как ты скажешь. Решишь покарать, я в твоей воле.

Грязной приподнялся с лавки, отодвинув недопитую кружку с квасом, склонил голову набок, недобро оскалившись.

— Это что же, Матвейка? Выходит, жив Васькин щенок? И Машка Шуйская жива? Или как?

— Живы, — сглотнул холоп. — А только я не попусту стрелу метнул.

Бывший опричник мгновенно подобрался, оскалившись по-звериному, подошёл к своему холопу, не сводя побелевших от ярости глаз. В руке блеснул нож.

— Это как?

— С беглецами Анастасия, жена князя Михаила была. Вот я и решил, что если её, а не Шуйскую с младенцем люди Мстиславского убьют, то так оно для дела даже лучше будет.

— Жену Скопина⁈ — боярин задумался, анализируя полученное известие, убрав нож, вернулся к столу. — Ну, говори, чем оно лучше, Матвейка, — отхлебнул государев слуга из кружки. — Говори, пока есть чем говорить.

— Младенца убить, пользы не много будет, господине, — облизал губы Матвейка. — Наверняка у Мстиславского с Воротынским другой под рукой есть. Сами бы бывшую царицу следом зарезали да спасённого царевича народу предъявили. Другое дело жена Скопина-Шуйского. Её убийство князь Михаил не простит. А значит, он теперь накрепко к нашему государю привязан. Зубами его ворогов рвать будет. А бояре с младенцем и так никуда теперь не денутся. Тех, кто в Кремль ворвался, порубили, теперь их черёд пришёл.

— Ладно, — кивнул своим мыслям Грязной. — Посмотрим, как оно дальше дело повернётся. Выйдет по твоему, кончится твоё холопство. Поместье с чином московского дворянина выпрошу. А нет — не взыщи.

* * *

8 мая 1609 года от рождества Христова по Юлианскому календарю.

— Государь, Ефим вернулся!

— Да, ну⁈ — я развернулся к Никифору, забыв об инспекции оборонительных сооружений вокруг кремля. — Сколько воинов с собой привёл⁈

— Да уж не мало! — расцвёл улыбкой обычно мрачный рында. — Оно, конечно, не полная тысяча, но семь сотен рейтар будет. И ещё много охочих людишек к нему по пути пристало!

Я лишь головой покачал.

Ишь ты, пристало! Всё-таки умом русский народ не понять! Я, когда в прошлом году на московский трон сел, что только не делал, чтобы южные области от ЛжеДмитрия оттолкнуть и на свою сторону перетянуть: сотнями разоблачительные грамоты по всей/м уездам рассылал, публичное признание ЛжеМаринки на Красной площади организовал, отлучение Вора от церкви от патриарха