Первый пользователь. Книга 15 - Артем Сластин

Момент, когда обе цели скрылись в аномальном участке пространства, которое он изучал до этого, Охотник, увы, упустил, будучи полностью поглощённым артефактом. А затем, спустя долю секунды, исчез и сам вожделенный кусок железа, так и не успевший открыть свою тайну.

Охотник сначала в растерянности раскинул свои сенсоры во все стороны, анализируя пустое космическое пространство, а затем, потерпев фиаско, инстинктивно свернулся в очень тугой, плотный комок плоти, сконцентрировавшись вокруг той самой точки, в которой и произошло исчезновение. Не реагируя больше на внешние раздражители, он бросил все свои вычислительные силы на анализ последних микросекунд. Он отправил мощный, приоритетный сигнал в основной Разум Роя с просьбой, нет, с мольбой предоставить дополнительные вычислительные ресурсы. И получил ответ мгновенно. Его пусть ограниченное, совершенно нечеловеческое, но всё же индивидуальное сознание, буквально выбило из собственного тела. Оно превратилось в марионетку, в проводник воли чего-то непостижимо огромного и древнего.

Его тело стремительно перестраивалось, формируя новые, сложнейшие органы чувств и анализаторы, которые изначально в него не были заложены колыбелью. Потому что его, как и сотни других таких же молодых собратьев, слишком рано, поторопились выбросить из Осколка в холодную пустоту на великую охоту — на поиски Творца. И теперь он, наблюдая словно со стороны, с восхищением и трепетом ощущал могучую силу Роя, которая корёжила пространство вокруг него, меняя локально законы физики в поисках зацепки, щели, куда можно было бы просунуться.

Но, увы, всё было тщетно. Пространственная аномалия исчезла начисто, без малейшего следа, кусок металла тоже. И у Роя просто не оставалось никаких данных, никакого якоря, который можно было бы использовать для продолжения поиска.

Ощущение вселенского величия и непостижимой мощи стало медленно покидать тело Охотника, оставляя наказ — ждать здесь и патрулировать эту область космического пространства в тщетной надежде на возвращение аномалии. И в этот миг угасания он слабо, очень-очень слабо почувствовал едва уловимое эхо. Присутствие крошечной, микроскопической части своего же тела. Той самой, что бесследно исчезала при контакте с аномалией совсем недавно.

Он почувствовал то её только потому, что некоторое время всё же уделил исследованию аномальной области пространства, висящему в пустоте серебристого цвета овальному кругу, чем-то родственному его собственной способности к путешествию на дальнее расстояние, только всё равно неуловимо чуждое, толком не поддающееся исследованию.

Охотник робко, словно опасаясь прогневать чем-то, передал это мимолётное, дрожащее ощущение основному Разуму Роя. И в тот же миг ощущение всемогущества снова нахлынуло на него, наполнило его тело новой, жгучей силой.

След. Есть отчётливый запах. Нить, по которой можно проследовать к самой цели.

* * *

Подержав приложенную к обрубку конечность пару минут, я наконец аккуратно отпустил её и удовлетворённо кивнул. Сработало. Как я, в общем-то, и думал, регенеративный гель класса сделал своё дело. По крайней мере, отрезанная часть руки не пыталась отвалиться и выглядела так же, как и остальное тело. По-хорошему, конечно, надо бы не экономить, а напечатать несколько тонн этого вещества, чтобы его передали всем нашим военным, особенно из числа тех, кто совершает регулярные вылазки на территории инопланетян. Или вообще, встроить в эти новые военные экзоскелеты. Хорошая идея, надо бы не забыть.

Я уже собирался запустить сканирование её тела, чтобы проконтролировать процесс заживления внутренних повреждений, как краем глаза заметил едва уловимое движение на полу. Тот самый шмат плоти Охотника, что я сбросил с руки Лирианы, дёрнулся. Причём, это нельзя было списать на сквозняк или перепад давления. Мы же находились в глухой пещере. Он дёргался сам по себе, извиваясь словно червяк на крючке рыбака. От него во все стороны, с пугающей скоростью, потянулись тончайшие, почти невидимые невооружённым взглядом розовые нити-щупальца, впивающиеся в каменный пол пещеры и явно пытающиеся абсорбировать минералы для регенерации и роста. Пока, правда, выходило у него откровенно не очень — либо камень был слишком твёрдым, либо биомасса слабой.

По моей спине тут же прокатилась ледяная волна мурашек, рефлекторно выбрасывая всё моё тело в состояние боевого замедления. Времени на раздумья не было. Я активировал меню коммуникатора, щедро, с большим запасом, очерчивая область вокруг этого куска плоти, активировал навык точечной заморозки, выставив максимально низкую, близкую к абсолютному нулю температуру.

Кусок плоти с торчащими во все стороны нитями моментально застыл, покрывшись толстым слоем инея. Но я на этом не остановился. Приложил ладонь к его поверхности, и активировал дезинтеграцию. От мерзости не осталось даже пылинки, но я всё равно, тщательно, метр за метром, осмотрел всё вокруг на предмет осколков. Нашёл парочку отломившихся промороженных мясных волокон, оттащил тело Лирианы на кушетке подальше в угол и превратил то место, где лежала эта дрянь, в самый настоящий филиал ада, заливая всё потоком пламени и повышая температуру до нескольких тысяч градусов.

— Чёрт. — Выругался я себе под нос. — А ведь он был в моём инвентаре. Целый кусок плоти живого Охотника.

Мысль была до жути простой, примитивной и оттого втройне пугающей. Если этот, относительно небольшой кусок сохранил полную жизнеспособность после того как побывал в квантовом хранилище, что мешало делать то же самое другим, гораздо более крупным останкам? Меня тут же накрыло волной паранойи. Инвентарь всегда был для меня самым безопасным местом, святая святых, надёжным сейфом, в котором можно было годами хранить активированную атомную бомбу, которой оставались бы секунды до взрыва. В него по законам Системы нельзя было помещать живых существ, и я был абсолютно уверен в том, что отсечённые части монстра считаются простой органикой. И теперь эта незыблемая уверенность была грубо разрушена одним единственным фактом.

Я подошёл к огненной проплешине, убедившись, что всё уничтожено, и начал выкладывать из инвентаря всё, что имело хоть малейшее отношение к тому бою. Ошмётки тела, его обугленные и посечённые щупальца, и куски мяса.

Вывалил это всё и замер наблюдая. Нужно было понять, что происходит.

Но первые пару минут всё было тихо. Просто куча органических отходов. Я уже начал было выдыхать с облегчением, как вдруг самый крупный кусок, длиной с полметра, резко и судорожно дёрнулся. За ним другой, поменьше. Третий. Они шевелились, явно пытались слиться друг с другом, нарастить себе массу, соединиться в единое целое. Из них навстречу друг другу снова потянулись те самые розовые, липкие жгутики, и всё, что я навалил в углу, начало медленно, но верно слипаться в один большой, пульсирующий ком.

— К чёрту эти