Где моя башня, барон?! Том 4 - Антон Панарин

Да сколько ж их тут? Будто в осиное гнездо попал. Вот только, сколько я времени смогу прикидываться настоящей осой? Посмотрим.

Я скользнул к лестнице, но не поднялся, а наоборот, направился в сторону левого крыла. И чуть не столкнулся с пухлощёким капитаном и лейтенантом.

Пухлощёкий кинул взгляд на мои знаки отличия.

— Не понял… А вы кто? — пухлощёкий так напрягся и надул щёки, что надо было разряжать обстановку.

— Петров-Водкин, Александр Платонович, — вытащил я удостоверение и тыкнул ему прямо в физиономию, закрывая большим пальцем фотографию Каменского. — Секретно переведён прямиком из Тюмени. Для усиления.

— Эт как? — хохотнул капитан. — Усиление? К нам?

Я огляделся, затем прошипел:

— Да брось. Будто ты не знаешь, что происходит, капитан?

— Да я нихрена не знаю, что происходит, — капитан скривил улыбку и глянул на своего подчинённого. — Рома, может ты что-то слышал?

— Да сам не вдупляю, Тимофей Игоревич, — пробубнил худой низенький мужичок.

— Пошли в курилку, поболтаем, — махнул я им. — Всё равно Борщов на выезде. Время есть.

— Ну пойдём, — настороженно посмотрел на меня пухлощёкий Тимофей Игоревич, и ещё раз покосился на мои погоны. — Из Тюмени говоришь?

— Ну да, Западная Сибирь, — улыбнулся я, понимая, что курилка недалеко от клетки, где ещё мерцал барьер.

У клетки дежурил здоровенный амбал, уже посматривая на время. Я украдкой взглянул на телефон, сверился с таймером. Ещё десять минут с лишним до пересменки.

Мы зашли в провонявшееся табаком помещение, которое напоминало больше будку. Под потолком дребезжал старенький вытяжной вентилятор. Будто намекал, что отработал своё и умолял его прикончить.

— Угощайтесь, мужики, — открыл я пачку и протянул её полицейским, выдвинув пару тёмно-коричневых сигарет с позолоченным ободком. — Для своих я просто Саня, ну или Платоныч.

— Нихерасе! Перлборо ориджинал! — удивился Роман, уставившись на пачку.

— Ты чо, аристократ, Саня? — скривил улыбку пухлощёкий Тимофей Игоревич. — Откуда деньги на такую роскошь?

— Да это у вас полиция не может такое позволить, — воскликнул я, улыбаясь во все тридцать два зуба. — У нас всё с этим в порядке. И зарплаты на неплохом уровне. Да говорю же, угощаю. Что застыли?

— А давай! — махнул рукой капитан, вытягивая сигарету и принюхавшись. — Вот это настоящий табак, я понимаю.

— Я тоже тогда… попробую, — повторил его движение Роман, но более робко.

Мы закурили, а я старался не запускать ядовитый дым в лёгкие, но притом и выдыхать естественно.

— Тимофей, — протянул руку мне капитан, и мы обменялись крепкими рукопожатиями.

— Роман, — улыбнулся лейтенант, пожимая мне руку.

— И скока отслюнявливают в месяц тюменцам, раз такие богатые? — спросил пухлый Тимофей и выдул из носа две струйки сизого дыма.

— Достаточно. Квартальные премии, надбавки за раскрываемость. На хлебушек с икоркой хватает, — хмыкнул я, чуть не закашлявшись от дыма. — Я тут по очень важному делу. Говорят, к вам зелёного уродца привезли. Так вот, я поэтому и приехал. В усиление. И проверить, что да как. Это такая опасная скотина, что надо его вообще заковать в цепи и в подвале держать.

— Да весь отдел об этом зелёном карлике трындит, — хохотнул капитан. — Он в левом крыле. Говорят, даже стихами шпарит похлеще Ветковского.

— Есть такое дело. Только между нами, — я тихо наклонился к ним. — И никому, хорошо? Борщов в курсе, и я.

— Что-то секретное? — покосился на меня капитан, так же прошептав в ответ.

— Говорят, что сегодня на участок нападёт очень крутой чел, — продолжил я. — Попытается вытащить зелёного засранца.

— Да ну, бред какой-то, — засмеялся Роман. — Тимофей Игоревич, ну скажи. Особенно в левом крыле такая защита, что никто не проберётся. Там барьер любого постороннего в капусту изрубит.

— Да в задницу пусть ваше начальство барьер засунет, — заскрипел я зубами и округлил глаза. — Это всё такая хрень, на самом деле. Я слышал, что у того, кто нападёт есть очень серьёзный артефакт. Поэтому меня и прислали. Всё ясно вам?

Мои собеседники сразу же побледнели.

— Подожжи. Я что-то не догоняю, — растерянно взглянул на меня Тимофей. — А почему об этом знают в Тюмени, что творится в Москве. А в самой Москве нихрена не знают об этом? Как-то всё неправильно.

— Да Тимофей Игоревич, наше начальство просто зажралось. И обленилось. Уже кто только не говорит, — выдавил Роман. — А можно ещё сигаретку стрельнуть?

— Да, бери, конечно, — протянул я ему пачку.

— Тогда две возьму? — робко спросил Роман.

— Да хоть три, — улыбнулся я ему.

— Тогда три, ага… спасибо, Саня, — счастливо улыбнулся лейтенант.

— Давай ещё закурим, что ли, — предложил Тимофей.

— Да конечно, — легко согласился я. — И сразу отвечу на твой вопрос, Тимофей. Очень умный вопрос. Вы ребята нормальные, точно сработаемся. Поэтому только вам я и могу сказать. В общем, все секретные дела сначала стекаются в тюменский филиал. Мало кто знает, но это так. Ещё раз — это, если что, не для лишних ушей.

— Да понятно, Саня. Ну чо ты… — вытаращился на меня Тимофей. — Мы все подписывали о неразглашении и прочую лабудень.

— А почему в Тюмень сначала? — удивлённо уставился на меня Роман. — Ну… ты говорил, что информация сначала в Тюмени появляется…

— А вот этого, друзья, я вам сказать не могу, — вздохнул я, напустив в свой взгляд загадочности. — Потому что и сам не знаю. Есть пара версий, но о них я расскажу чуть позже.

Далее в процессе разговора я ненавязчиво узнал, где в левом крыле включается пожарная сигнализация, где хранятся сумки с деньгами. Потом понял, что и в правом крыле есть камеры, которые переполнены заключёнными. Затем в какой именно камере держат Гоба. И следом Тимофей поведал, что это дело взял под личный контроль агент тайной полиции Дорохов, и никого к нему не подпускает.

Мы вышли из курилки. Я проводил взглядом усатого коренастого мужчину в штатском. Он прошёл через мерцающий барьер, вместе с двумя лаборантами. Они о чём-то спорили, но я не разобрал.

Мне лично было понятно, что скоро произойдёт. В руках один из людей в белом халате держал два пузырька с оранжевой мерцающей жидкостью.

Этот цвет и мерцание я узнаю из тысячи. Да и по отрицательному фону было всё понятно. Антимагия чистой воды. Гоба это убьёт, я уверен.

Взглянув на время, я понял, что через три минуты начнётся веселье. Вот только весело будет мне, а вот остальным — сомневаюсь.

— Вон же Дорохов пошёл, — махнул в сторону удаляющейся процессии Тимофей. — Так что всё под контролем.

— Ну да, но нападение произойдёт уже скоро, через пару минут, — я оценил обстановку,