Закон Свалки - Дмитрий Олегович Силлов

нечисть также интересует аномальное излучение. Его энергоблок постоянно понемногу исторгает из себя. В Выброс, конечно, то излучение непрерывным потоком льется, но и в периоды затишья разрушенный реактор «фонит» им довольно заметно. А мутанты подпитываются. И, поскольку Выброс был совсем недавно, они пока что в основном там. Наверно…

– Ну, поскольку другого плана нет, давай пилить этот, – вздохнул «мусорщик».

Я про себя усмехнулся.

«Пилить», ишь ты!

Нормально так освоил представитель другой цивилизации наш жаргон, скачав его из моей головы. Встретишь такого на Большой земле и даже ни на секунду не усомнишься в том, что перед тобой человек. Хотя на самом деле то, что скрывается под визуальной оболочкой, может стать причиной обширного инфаркта, если увидеть его воочию.

– Ты, кстати, в моих глазах тоже далеко не совершенство природы, а просто пузырь с недоразвитыми глазами и отростками вместо конечностей, – заметил Тан.

– Тебя в детстве не учили, что без разрешения копаться в чужих головах неприлично? – поинтересовался я.

– Так ты своего разрешения не отменял, чего бы мне в ней не покопаться? – хмыкнул «мусорщик».

– Справедливо, – кивнул я. – Теперь отменяю.

– Отключаюсь, – пожал плечами «мусорщик». – Не очень-то и хотелось. Тем более что ценного там особенно и нет ничего.

– Взаимно, – плотоядно улыбнулся я.

Но тут же перестал щериться.

Ибо время взаимных подколок прошло.

Перед тяжелой работой полезно постебаться, позубоскалить, подурить немного, чтобы расслабиться, пока ситуация не потребует от тебя максимального напряжения сил и нервов.

Потому что подсказывала мне сталкерская чуйка: просто не будет.

Впрочем, как и всегда.

Просто – это не про меня.

Это про кого-то другого.

Везучего на хорошее…

Мне же обычно достается разгребать всякое кровавое дерьмо для того, чтобы в мире стало немного чище.

И я был практически уверен, что сегодня мне предстоит то же самое…

На карте Зоны довольно много объектов, обозначенных словом «урочище», которое на слух воспринимается жутковато. Как некий мутант, собранный из слов «урод» и «чудовище».

На самом же деле урочищем может называться абсолютно любой географический объект, выделяющийся по каким-либо признакам из окружающего ландшафта. «Уреклись», то есть договорились, люди, что какой-то лес, холм, озеро или болото будет называться так или иначе – всё, значит, это «урочище». А с учетом того, что Выбросы порой переворачивают с ног на голову и обратно любые объекты, то вполне разумно назвать, например, рощу кривых деревьев «урочищем». Сегодня они роща, завтра пройдешь после шторма, а там холм возвышается. И что теперь, карту переделывать? Проще написать «урочище такое-то». А там пусть сталкеры голову ломают, что там за географическая хрень их ждет, когда они туда доберутся.

Оставалось только гадать, почему какому-то жителю доаварийной местности неподалеку от Припяти пришло в голову назвать это место «Замко́м». Или «За́мком» – на карте ударения проставлено не было.

Откровенно говоря, роща дендромутантов не была похожа ни на то, ни на другое. Обычные хищные порождения Зоны, которые пытаются отловить теплокровных своими ветвями с разной степенью интенсивности. Некоторые делают это как ленивцы, еле тянутся. Дашь разок прикладом по ветке – она обиженно отодвинется, ну и все на этом.

А бывают довольно шустрые деревья, как в черном лесу, например. Только успевай «Бритвой» отсекать гибкие ветви, одновременно похожие и на лианы, и на змей. Особенно когда они отсеченные на землю падают, извиваясь, сворачиваясь в клубок и брызгая во все стороны соком, цветом обычно очень похожим на кровь.

Именно на такое «урочище» мы и нарвались.

В подобные рощи лучше не лезть, иначе можно в них навеки остаться. Но если очень надо, то только успевай уворачиваться от попыток тебя отловить и выпить с такой скоростью, что любой ктулху позавидует.

Правда, когда я отсек штук пять ветвей, роща резко потеряла к нам интерес. Гибкие и длинные отростки разом обмякли вдоль стволов, став похожими на провисшие книзу плети. Мол, проходите, чего стоите? Мы ж не взаправду вас поймать хотели, так, шутили просто. А вы тут ножом размахались. Не стыдно?

Нам было не стыдно.

И вообще, если честно, по фигу на то, какое мнение составило о нас очередное хищное урочище. Нас интересовал исключительно стальной люк посреди небольшой поляны, поросший мхом настолько сильно, что если б не знать о нем, то фиг догадаешься, что он там есть.

Пласты мха мы с Таном варварски распинали берцами во все стороны, и нам открылась ржавая металлическая заглушка около метра в диаметре. Не люк, а именно заглушка без намека на петли, добротно заваренная по краям.

– Такое впечатление, будто кто-то сильно не хотел, чтобы что-то оттуда вылезло, – задумчиво произнес «мусорщик».

– Либо, как вариант, этот кто-то просто законсервировал очередную лабораторию, позаботившись о том, чтобы в нее не залезли левые типы вроде нас с тобой, – предположил я.

– Левые типы… – пошевелил губами Тан, видимо, прогоняя в голове сведения, скачанные из моей головы, и пытаясь расшифровать сказанное. – А, понял. Левые – это индивиды, не причастные к предмету обсуждения. Но теперь-то мы точно причастны к нему, ведь нам туда надо.

– Интересная точка зрения, – усмехнулся я. – Ладно. Значит, теперь мы правые типы, которые сейчас будут пытаться вскрыть эту блямбу.

– Правые – это реакционно-консервативные типы, желающие сохранить существующее положение вещей? – уточнил «мусорщик». – Я верно понял? То есть ты передумал вскрывать лабораторию и решил оставить все как есть?

– Думаю, что ты от меня что-то скрываешь, – задумчиво произнес я, медленно вынимая «Бритву» из ножен. – И что у тех, кто решил тебя казнить, все-таки были довольно веские причины для этого. Превентивные. Чисто для того, чтобы ты не взорвал им мозги своими умозаключениями.

– Я просто пытался понять ход твоих мыслей, – сказал Тан, на всякий случай отодвигаясь от меня.

– Не надо больше этого делать. Для твоей же безопасности, – сказал я, аккуратно взрезая «Бритвой» стальную заглушку…

Нож я специально воткнул сверху вниз, с расчетом, что, когда я вырежу по кругу тяжеленную блямбу, она рухнет вниз и, возможно, придавит какую-нибудь тварь, поджидающую нас снизу. Либо своим грохотом приманит других тварей, которых лучше и безопаснее мочить сверху, нежели столкнуться с ними в коридорах подземной лаборатории.

Но когда стальная «таблетка» почти метрового диаметра упала вниз, ничего ужасного не произошло. Разве что затхлая вонища ударила мне в ноздри. Из вскрытого колодца пахло спертым воздухом, гнилью и сыростью. Привычные миазмы, вполне характерные для подземелий Зоны, по которым я пошатался изрядно.

Именно поэтому лезть в колодец категорически не хотелось. Напоминала мне эта вонища о множестве малоприятных приключений, доставшихся на мою долю в лабораториях Зоны.