Баллада о краденой памяти - Ежи Радзивилл

— Зеленоволосый, длинный и тощий, — пробормотал Седой, — Нахальства много, выносливости никакой. Кто такой?

— Человек, — ответил демон.

Архиерей хихикнул. Седой сплюнул, медленно повернулся, отводя локоть. Что-то внутри демона молниеносно просчитало ситуацию и отдало команды мышцам. В последовавшем мгновенном движении сознание не участвовало, Локоть и нога Седого описали траектории в пустом воздухе, так как демон быстро, но небрежно сместился вбок и тактично поддержал немного потерявшего равновесие вояку.

— Кажется, вы оступились? — нажав при этом большим пальцем на нервный узел локтя Седого. Он сверкнул глазами и вырвал у демона онемевшую руку:

— Фокусы потом показывать будем. Кто таков? Этих двоих я знаю.

— А я при них, ваша Светлость, — изящно поклонился демон, — Меня зовут по разному. В иных местах меня знают как Мори Танато, где-то как Черного Капитана, а вы монете называть просто Клинком.

— Седой, он из благородных, — извиняющимся тоном произнес Кривой, — Он наемник с Древних островов. Я с ним от самого Лакса иду, так что могу поручиться. Он когда высадился, по нашему-то совсем говорить не умел.

Седой прищурился.

— А ну-ка, скажи чего по островному?

— Эврибади плей ту фулл. Самтаймс, — ухмыльнулся демон. Седой хмыкнул, глянул на улыбающегося Архиерея и проворчал:

— Поглядим.

21. Этли-5

Привратник смотрел в кристалл, где чуть переливалась подернутая легкой изморозью помех княжна Этли, тоже смотрящая в свой магическое зеркало. Они разговаривали. После появления демона они говорили часто и подолгу. И, как водится, сближались.

Этли покачала головой:

— И все-таки мне так хотелось бы увидеть и другие миры. Вот взять хоть бы и тех, с которыми сейчас связано столько страхов и надежд — как они живут там, у себя дома? Каковы их миры? Лучше или хуже? Чем? Я так мало знаю о них… Может быть что — то оттуда было бы полезно и здесь?

Привратник покачал головой:

— Тогда мы не будем собой. Мы изменимся, и станем только жалким, несовершенным подражанием тем, чужим мирам.

Этли вздохнула.

— Да, наверно. И все же очень жаль.

Улыбнулась.

— Ведь я только молоденькая, оч-чень любопытная девушка. Разве их таинственная загадочность может оставить меня равнодушной?

Привратник неодобрительно поморщился:

— Тайны всегда опасны. Если это тайны правителей, тогда смертельно опасны. Ну а что до демонов, то стоит ли говорить, сколькие безвинные могут оказаться заложниками случая по вине всего одного любопытного? — он вздохнул, — Ты непростая девушка, Этли, и ты всегда должна думать о последствиях, порождаемых каждым твоим движением, взглядом, словом.

— Опять ты о том же! — возмутилась девушка, — Все сводишь к одному и тому же!

В крысиных глазках Привратника сверкнул огонек.

— А знаешь почему?

Этли насторожилась.

— Почему?

— В народе говорят, что если от женщины хотят лишь одного, то это означает, что женщина только на это самое и годится! — расхохотался он.

Этли подумала, поняла намек, покраснела и закрыла кристалл ладонью. Это все равно, что повесить телефонную трубку. Образ хохочущего Привратника исчез. Княжна встала и повернулась к зеркалу в богатой позолоченной резной раме из дерева арфаг, такого старого, что его пряный благовонный запах почти не ощущался в воздухе комнаты. Посмотрела на себя. Поправила волосы.

— Вовсе и нет, — сказала она сама себе, — нет, дорогой Привратник, я гожусь не только на то, чтобы делать неприятности! И даже совсем наоборот. В двери поскреблась прислуга.

— Госпожа, вас просят к ужину.

22. Герцогство-2

Тунг возник из ничего перед Герцогом, когда правитель отложил очень занимательный донос о извращениях Главного адмирала. Взгляд пятнистого демона не предвещал ничего доброго, и веселое настроение Герцога пропало. Он откинулся на спинку кресла.

— Слушаю вас, владыка Тунг.

— Это я хотел бы вас выслушать, милейший, — голос Тунга, ровный и негромкий, напомнил Герцогу шипение ядовитых змей, — Почему Он до сих пор жив?

— Вы прекрасно знаете — почему. Ваши поисковые приборы очень неточны!

— У вас есть его описание. Задействуйте больше людей, чёрт бы вас побрал! Не так уж велик район, указываемый моими искателями.

— Однако это добрая четверть государства. Тайная полиция делает всё, что в их силах, — хмуро проворчал Герцог, — Все, кто хоть сколько-нибудь подходят под описание, уничтожаются. Я и так согнал почти всех в этот район, и его проверка произведена почти наполовину.

— Даю вам на всё про всё ещё семь дней. Не успеете или не найдёте, можете сразу рисовать не на четверти, а на половине своего герцогства чёрные пустыни, в которые и через пятьсот лет никто не сунется, — отрубил Тунг и резко исчез. Герцог хмуро потёр голову и позвонил небольшим золотым колокольчиком. В дверях появился гвардеец. Герцог рявкнул:

— Генералов и адмиралов ко мне! Немедленно! Бегом!! И шефа полиции — тоже!!!

23. Френдхауз-3

Курительная комната в доме Эн Ди была набита битком. Среди сидящих и стоящих терране, которых тут было меньшинство, и явные инопланетяне, представляющие подавляющее большинство, внимательно слушали багрово-светящуюся, словно сделанную из остывающей магмы, Адмиральшу. Она окинула взглядом присутствующих и повторила:

— Каждое наше перемещение в пространстве, неважно, в кораблях или без них, в сознании или в состоянии смерти, да и в любом другом случае оставляет инверсионный след. По которому мы все друг друга и находим. Так, Дэв?

Дэвид Эдвин Ли, имеющий сейчас весьма замученный вид, кивнул:

— Так.

— Тогда объясни мне, дурёхе, каким ножичком его инверсию могли отрезать там, во Владивостоке, ты, гений?

Видно, разговор шёл по кругу, так как Дэв отмахнулся:

— Повторение — это мать только для дураков. Юри, на каком ещё языке тебе произнести, чтобы ты не преследовала меня одним и тем же вопросом? Нету такой техники и быть не может, понимаешь меня? Не веришь мне — спроси у Вадды, этого хвалёного всезнайки. Или побеспокой свою драгоценную прародительницу, пусть на кофейной гуще погадает. И вообще, идите все к бесу, я спать пошёл. Пинкертоны херовы.

Открыл дверь и натолкнулся на взгляд Мартышки, которая, как всегда, подслушивала под дверью. Девочка отвела глаза и сказала:

— А я думала, что вы его самый лучший друг, — и, вкладывая в дрожащий от ненависти голос весь яд, выкрикнула, убегая и хлюпая носом, — Спать собрались? Спокойной ночи! Как будто ничего не случилось. Не забудьте плотно поужинать! А может он сейчас лежит где-нибудь умирает мучается, или вообще мёртвый, а вам всё равно!

Глаза Дэвида побелели, он стиснул кулаки, шагнул следом, остановился. Сгорбился, взмахнул руками, неожиданно