Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья - Yevhen Chepurnyy

Тебя не пугают авторитеты, и не сбивают с толку громкие слова, — продолжал древний джедай дружеским тоном. — Внутренней силы, главного качества воина, в тебе достаточно. Увы, но я вряд ли смогу научить тебя чему-то новому — за последние три тысячи лет, джедайские фехтовальные стили лишь улучшались. Если же ты ищешь неких «утраченных знаний»… — он улыбнулся с добродушной иронией. — Как они могли быть утрачены, если мой голокрон — перед тобой?

— Седьмая форма, — растерянно выдал Нил. — Ее больше не преподают.

— Она — особенное искусство, — голос древнего Мастера Боя построжел. — Главный его компонент — эмоции, особый настрой, особое состояние сознания. Джуйо забыто не зря — его практика привела слишком многих на темную сторону. Во время противостояния с империей ситхов, ей пользовались с оглядкой, да и то, лишь из-за расхожего мнения, что на войне, все средства хороши. Но в любом случае, я не стал бы преподавать седьмую форму падавану. Она слишком опасна.

— Ладно, — чуть оправился юноша. — Тогда, помогите мне советом. Как вы говорили — «указать направление тренировкам». Вы — опытный воин, и ваше мнение будет ценно для меня.

— В этом, тебе лучше положиться на свою наставницу, — добродушно улыбнулась голограмма. — Ей лучше знакомы твои силы и слабости, уровень твоих умений, и области, где тебе недостает практики. Мой поверхностный взгляд не откроет тебе ничего нового.

Нил раздраженно вздохнул, сжав губы в линию. Он был не прочь «положиться на свою наставницу» в самых разных смыслах этой фразы, но ему хотелось добыть хоть какой-то пользы и от древнего технопризрака.

— Раз так, расскажите мне о ситхах, — не сдался он. — Их, конечно, перебили, но есть у них одно пакостное свойство — возвращаться в самый неподходящий момент.

— Хочешь послушать пару военных баек? — рассмеялся Джун Серос. — Это я могу…

— Не баек, — серьезно перебил его юноша. — Расскажите об их сильных и слабых сторонах, их методе боя, характерных приемах, и тому подобном. Если мне не повезет когда-нибудь наткнуться на ситха, я хочу быть к этому готов.

— Все же, я в тебе не ошибся, — задумчиво ответил на это древний джедай. — Нет оружия сильнее, чем знание слабых мест противника. Искать этого знания — мудро. Что тебе известно о темной стороне?

— Она опирается на эмоции, — чуть воодушевился Нил. — Еще, ее использование искажает течения Силы, и вредит самому пользователю. Она, вроде бы, могущественна — в хрониках часто упоминается, как джедаи проигрывали ситхам индивидуальные поединки, даже превосходя их в мастерстве.

— Все верно, — серьезно ответила голограмма. — Ситх, обычно, сильнее джедая в прямом бою. Битва для них — естественна и привычна: еще во время обучения, ситх непрерывно сражается со своими соучениками, учителем, врагами учителя, и многими другими, часто — всерьез и насмерть. В мое время, существовало множество ситховских боевых техник, простых и действенных. Ярость, ненависть, боль, страх — все это ситх может обратить в свою пользу. Сама природа вооруженного противостояния дает им преимущество — разумному трудно сохранять холодную голову, видя вокруг кровь и смерть.

— Как же тогда их побеждать? — нахмурился юноша.

— Тактикой, — задумчиво ответил древний джедай. — Планированием. Обеспечением своего преимущества еще до боя. Наконец, сохраняя холодную голову, несмотря ни на что, — он невесело усмехнулся. — Сражаясь и с врагом, и с собственной природой. Преодолевая себя.

— Ясно, — сосредоточенно ответил Нил. — Это будет полезно, спасибо. То есть, лучше бы эти знания мне не пригодились, но все-таки. Что-нибудь еще?

— Не считай ситхов безумными зверями. Таких среди них хватало, но они всегда были простыми пешками. Жизнь ситха — непрерывная борьба, но борьба без цели — не более, чем бессмысленная грызня. Всякий ситх стремится к власти в одной из ее форм. Сила для них — лишь промежуточная цель. Через силу, они пытаются обрести власть, как говорит их кодекс… хотя, о нем тебе, пожалуй, узнавать не стоит, — поспешно добавил он. — Так или иначе, по-настоящему опасные ситхи — умны. Они используют в бою любые средства, в том числе, твои собственные страхи и сомнения. Этот прием возведен ими в ранг искусства — искусства сломить противника морально, победить до первого удара меча. Истинный ситх не преминет вытащить на поверхность все твои слабости, и уязвить побольнее каждую из них…

— Постойте, — недоверчиво перебил его юноша. — Особое ситховское боевое искусство — издеваться над противником во время боя?

— Грубо говоря, да, — согласно кивнул Джун Серос. — В нем присутствуют техники Силы, но они — далеко не основа. Главное в этом искусстве — моральное давление на противника.

— Ой, не одну ситховскую технику я случайно применил во время обучения, — сокрушенно пробормотал юноша. — Если считать не по типам, а по частоте применения — то и вовсе, целую уйму. Можно сказать, я — почти готовый воин-ситх.

— Не стоит шутить с подобным, Нил, — древний джедай нахмурил голографические брови. — Те детские подначки, которыми ты обменивался со своими сверстниками во время тренировочных поединков, не идут ни в какое сравнение с тем, что может сделать с тобой опытный и коварный адепт темной стороны, используя одни лишь слова. Или тебе не знакомо, как сомнения в своей правоте могут подтачивать силы?

— Почему же, знакомо, — Нилу тут же припомнился один эпизод экзаменационного дня, с участием двух его знакомцев — новой и старого. — Спасибо за науку, мастер Серос. Отдыхайте, — он коснулся голокрона, одновременно потянувшись к Силе, и голограмма джедая, жившего три тысячи лет назад, растаяла.

Юноша оглядел блестящие кристаллические грани вместилища памяти Джуна Сероса с легким разочарованием. От джедайского мастера фехтования, воевавшего с древней империей ситхов, он ожидал много большего. Как оказалось, единственной полезной крупицей информации из кладовых памяти древнего джедая оказались отрывочные знания о ситхах. Но и в эту ложку меда была влита целая бочка дегтя. Нилу не верилось, что самое опасное боевое искусство ужасающих адептов темной стороны — болтать во время боя, пытаясь вывести противника из себя. В глазах Нила, это утверждение, и серьезность, с которой его высказал Джун Серос, ставили всю выданную им информацию под большое сомнение.

— Вот же… мастер первой формы, — с усталым раздражением пробормотал он. — Интересно, каким будет