Рыцарь уполномоченный. Книга 1 Опер с большой дороги - Алексей Александрович Стопичев

- Что выяснил про магиню? – спросил я ипра.

- Ей двадцать лет. Замужем не была. Магиням можно и не выходить. Живёт в городе одна. Две служанки, повар, конюх и садовник. Родители живут в загородном имении. Встаёт рано, надевает мужские штаны и лупит чучело мечом, прости Господи! Потом завтракает. На завтрак предпочитает яйца всмятку и пшённую кашу. Любит кофей. Ещё любит рыбу. Во дворе целая прорва цветочков, за которыми ухаживает садовник.

- Куда ходит? К ней кто ходит?

- Она ходит или к губернатору – он её дядя двоюродный. Или к подруге Корелле, в которую наш рыцарь втюрился. А к ней ходят двое – маг Стэп де Гриз. И всё та же Корелла.

- То есть, образ жизни уединённый ведёт?

- Я не знаю, что это, ваше сиятельство. Кого водит – не видел. Обычно сама идёт или со служанкой.

Я вздохнул, спросил:

- Что ещё узнал?

- У оружейника купила маленький арбалет позавчера и двадцать болтов к нему. А ещё под платьем к бедру крепит ноженки небольшие, где у неё всегда стилет с собою. Служанка говорит, стилет зельем смочен.

- Это её дом? – я показал на ворота, когда Хмыл кивнул утвердительно, распорядился: - Давай стучи, да погромче. Ори, мол, сэр де Нис к мадмуазели пришёл!

Хмыл подошёл к воротам и забарабанил, что есть мочи…

Глава 8

Магиню Анье де Фелис мы дома не застали. Потому я велел передать, что отъезжаем послезавтра на рассвете, и если она не передумала, пусть будет вовремя. А после пошли с Хмылом на рынок. Надо было присмотреть кое-что в дорогу. И вообще размяться. В одном из рядов я увидел драку. Естественно, любопытство сразу повело туда. Двое юношей лет по восемнадцати на вид, крепкие, веснушчатые блондины, стоя спина к спине, отбивались человек от десяти. Отбивались неумело, конечно, по меркам моего мира, но эффективно. Руками махали как зря, но если уж попадали – противник сразу катился на землю. Правда, противников было больше. И двое из ларца, одинаковых с лица, оказались изрядно побиты. У одного заплыл глаз, и ворот рубахи был разорван до пупа. У второго губы стали похожи на вареники, а из носа текла кровь. Но, даже несмотря на то, что портреты забияк были сильно попорчены, я готов поспорить, что дерущиеся – братья.

Впрочем, только я подошёл, как драка тут же и прекратилась, потому как на место схватки подбежал патруль. Стали разбираться, что к чему. Выяснилось, что блондины ходили по базару и пробовали всё подряд, вовсе не собираясь расплачиваться. Когда один из них запустил руку в бочку с квашеной капустой и стал жрать её на глазах изумлённой торговки, другие торговцы наконец собрались и решили устроить трёпку бесцеремонным гражданам.

Командир патруля важно выслушал показания и изрёк:

- С вас штраф в двадцать сантимов, и заплатите за всё съеденное!

Один из братьев, поблёскивая подбитым глазом, весело признался:

- Нету денег, гражданин начальник!

- Тогда посидите в кутузке, - пожал плечами стражник, и посмотрел на клинки братьев: - Оружие сдать!

Братья переглянулись, и потянулись к мечам. Трое стражников напряглись. Ухватили покрепче алебарды, но юноши сняли ножны с оружием и протянули начальнику стражи:

- Вы уж аккуратнее с мечом. Он мне от дедушки в наследство достался, - проговорил тот, что был с подбитым глазом.

- А мой от бабушки, - тут же проговорил второй, - Потому, с моим мечом ещё аккуратнее! Старушка была богобоязненная. Добрейшей души человек! Пока молитву не прочитает – никого не убьёт!

В толпе загоготали. А начальник стражи глянул зло на балагуров, сгрёб мечи и процедил:

- Шутники? Посмотрим, как вы в камере шутить будете!

- Эх, пропадай моя молодость, - звонким голосом произнёс на выдохе с подбитым глазом. – Сгнию в застенках за жменю капусты!

- Ты её хоть попробовать успел, - горестно вздохнул второй. – А я так вообще ни за что в казематы иду.

В толпе уже откровенно ржали. Какой-то мужичок, ещё недавно с кулаками бросавшийся на братьев, заорал:

- А что её пробовать? Кислая, да и всё!

- Про жену твою, дядя, также говорили. А я когда распробовал – сладкая оказалась! – тут же ответил тот, что с подбитым глазом.

Толпа грянула хохотом. Мужик надулся было, но тоже засмеялся и рукой махнул, что, мол, с балагуров взять? А торговка капустой запричитала вдруг:

- Гражданин начальник, может, не надо их в камеру? Ну, насколько они там съели? Прощаю я им!

- И я прощаю, - завопил мужик с разбитым носом.

- Всё-равно, штраф должны уплатить, - буркнул стражник, - Али ты заплатишь за них?

Торговка смешалась и смущённо опустила глаза. А братья, заложив руки за спину, подмигнули в толпу, и тот, который с разбитыми губами, закричал весело:

- Не поминайте лихом, народ вырванский! Пусть слава о вас, как самых добрых горожанах по всему королевству расходится! Мы б и сами разнесли, да боимся, что так и сгинем в застенках вашей тюрьмы.

То ли торгашей проняло, то ли одно из двух, но они стали наперебой просить стражу отпустить белобрысых братьев. Но стражник упёрся, и, расталкивая толпу, начал выводить братьев с рынка.

- Постой, любезный, - остановил я стражника и повернулся к Хмылу: - Заплати штраф!

- Вашество, оно нам надо? – заканючил Хмыл, но я погрозил ипру кулаком и он полез за кошельком.

- Вот спасибо, ваше сиятельство, - вновь блеснул подбитым глазом белобрысый. - Есть же добрые люди на свете!

- Это я-то добрый? – усмехнулся я, и кивнул братьям, которым стражники вернули оружие: - Пошли за мной.

Когда мы вышли с рынка и завернули на какой-то небольшой пустырь за церквушкой, я остановился и спросил белобрысых:

- Как зовут?

- Я Альмадей Колорифус, - сказал тот, что с подбитым глазом.

- А я Альварил Колорифус, - назвался тот, что с разбитыми губами.

- Как длинно и трудно, покачал я головой. И ткнул пальцем в того, что с синяком: