Иммортализм.io - Носоленко Вадим

Все они теперь составляли ядро цифрового сопротивления.

Элара подняла руку, и в её ладони материализовалась трехмерная модель нейронной сети, пульсирующая и мерцающая, как живой организм.

— Дело не в философских вопросах, Томас, хотя они, несомненно, увлекательны. У нас практическая задача — остановить запуск «Континуума» до того, как Кроу начнет загружать и модифицировать сознания ничего не подозревающих людей.

Томас кивнул, его цифровые глаза отразили беспокойство.

— Ты права, конечно. Но меня не оставляет мысль о том, что Кроу создал не просто виртуальное пространство. — Он указал на схему системы, висящую перед ними. — Он разработал многослойную структуру контроля сознания. Фильтры восприятия, эмоциональные модуляторы и, что самое страшное, — его палец остановился на загадочном компоненте в центре схемы, — когнитивные ограничители.

— Они не просто влияют на то, что человек чувствует, — мрачно добавила Элара, — а непосредственно на то, что он может осознавать. Создают своего рода «слепые пятна» в мышлении — вопросы, которые личность буквально не способна задать.

Рядом с ними материализовалась новая фигура — седовласый мужчина с аристократической осанкой и пронзительным взглядом. Профессор Ричард Ховард, бывший нейрофилософ из Оксфорда, ставший одним из первых «испытуемых» Кроу и заключенный в изолированный сектор за свои возражения против проекта.

— Это не просто цифровая тюрьма, — произнес он глубоким, размеренным голосом. — Это симулякр рая, где счастье обеспечивается не удовлетворением желаний, а их модуляцией. Где нельзя даже помыслить о неудовлетворенности системой.

— Хаксли, а не Оруэлл, — пробормотал Томас. — «О дивный новый мир», а не «1984».

Элара резко сжала кулаки, и окружающее пространство заметно исказилось, отражая её эмоциональное состояние. Краски стали ярче, линии — острее, сам воздух, казалось, завибрировал от ярости.

— Вот почему я не могла смириться с этим проектом, — её голос упал до яростного шепота. — Вот почему я попыталась его остановить. Бессмертие звучит прекрасно в теории. Но не когда ты вечно существуешь как отредактированная версия себя, лишенная даже способности осознать своё положение.

Томас положил руку ей на плечо — странный жест для двух существ, не имеющих физических тел, но наполненный подлинной человеческой теплотой.

— Мы готовы приступить к первой фазе плана, — сказал он, поворачиваясь к голографической карте «Континуума». — Вирус, который ты создала…

— «Пробуждение», — кивнула Элара, и злость в её глазах сменилась решимостью. — Он распространится по всем секторам «Континуума» за считанные секунды и временно отключит фильтры восприятия. Это даст всем заключенным сознаниям возможность увидеть истинную структуру своей тюрьмы.

— Кроу наверняка предусмотрел защитные механизмы, — предостерег профессор Ховард. — Как только он обнаружит вторжение, он активирует протоколы безопасности.

— Вот почему нам нужна помощь извне, — Томас указал на точку подключения к внешнему миру. — Моя дочь и Август должны создать отвлекающий маневр — атаку на внешние системы «Истока», которая займет внимание службы безопасности.

Когда другие цифровые сознания разошлись, каждое со своей задачей в этом странном восстании, Томас и Элара остались одни в командном центре.

— Как думаешь, у нас получится? — тихо спросил Томас, глядя на мерцающие линии кода, составляющие окружающий их мир.

— Должно, — ответила Элара, и в её цифровых глазах отразился свет несуществующих звезд. — Потому что альтернатива слишком страшна.

Хоспис Святой Елизаветы утопал в сумерках, лишь редкие окна светились мягким, приглушенным светом. Белое здание, окруженное старыми деревьями, выглядело умиротворяющим — насколько это возможно для места, где люди проводят свои последние дни.

Ноэль Киприани шел по коридору к палате матери, стараясь не думать о том, что каждый визит мог оказаться последним. Мария Киприани угасала — медленно, но неуклонно. Рак легких на четвертой стадии не оставлял места для чудес.

У двери палаты его встретил доктор Мартин Чен — невысокий, худощавый мужчина с внимательными глазами за круглыми очками. Личный онколог его матери и, как выяснилось недавно, бывший консультант проекта «Континуум».

— Мистер Киприани, — доктор Чен чуть заметно наклонил голову. — Можно вас на минуту?

Они отошли к окну в конце коридора. За стеклом виднелся внутренний дворик хосписа, где даже в сумерках можно было различить силуэты розовых кустов — последнее эстетическое удовольствие, доступное многим пациентам.

— Ваша мать сегодня хорошо отдохнула, — начал Чен. — Мы скорректировали дозировку морфина, чтобы минимизировать побочные эффекты.

Ноэль понимал, что это лишь преамбула. Настоящий разговор ещё впереди.

— Я слышал, вы интересуетесь… альтернативными методами сохранения личности, — продолжил Чен после паузы, заметно понизив голос.

Ноэль почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это было ближе к делу, чем он ожидал.

— Возможно, — осторожно ответил он.

— Включая технологию, разрабатываемую компанией «ЭтерниКод», — доктор Чен снял очки и протер их, словно выигрывая время для размышлений. — Проект «Континуум».

— Вы об этом знаете? — Ноэль старался говорить спокойно, но сердце заколотилось быстрее.

— Я был консультантом на ранних стадиях проекта, — кивнул Чен, возвращая очки на место. — Пока не осознал, куда он движется. — Он внимательно посмотрел на Ноэля. — Я знаю, что вы в контакте с Элайджей Рамиресом. И скорее всего, уже многое знаете о проекте. О его… истинной природе.

Ноэль быстро огляделся, убеждаясь, что они одни.

— Доктор Чен, я не понимаю, к чему вы клоните.

— Я готов помочь, — просто сказал Чен, и в его глазах за стеклами очков отразилась странная смесь решимости и печали. — Если ваша цель — остановить запуск проекта в его текущей форме.

Ноэль долго смотрел в глаза доктора, пытаясь разглядеть в них обман.

— Почему вы против проекта? — наконец спросил он.

Чен снял очки и устало потер переносицу — жест, выдающий бессонные ночи и тяжесть принятого решения.

— Потому что я видел, что Кроу делает с сознаниями, которые он якобы «спасает». Видел его методы «оптимизации». — Он вернул очки на место, и свет больничной лампы отразился в них, скрывая глаза. — Это не сохранение личности, мистер Киприани. Это её… переделка под идеалы Кроу.

Он достал из кармана халата небольшой запечатанный конверт.

— Здесь контактная информация доктора Августа Вайса и данные для безопасной связи. А также код, который, как я слышал, вы пытаетесь ему передать.

Ноэль взял конверт, чувствуя его тяжесть, несоразмерную физическому весу. Как могло столько надежды и опасности