Первая грань - Артём Земцовский

— Да. Именно это я и хочу сказать. Смерть. Окончательная, бесповоротная, и иногда мучительная смерть. А теперь к делу. Ты либо полностью, абсолютно честен со мной и Толей, и мы тебя защитим. Сделаем все, костьми ляжем, но ты выживешь. Либо ты и дальше играешь в игры, пытаешься и рыбку съесть и…, – Она посмотрела на меня с непонятным выражением на лице, - и костями не подавиться, и тогда мы за твою жизнь и сраной единицы не дадим. Так вот, Крайнов. Почему он тебя учил?, – свет в кабинете казалось, стал тусклее, тени стали глубже, отдавая в красные тона, выводя напряжение на пик. Я, как пружина, сжался внутри, понимая - от этого выбора зависит моя жизнь. И не только моя - Аня так и продолжит никогда не существовать. Я начал отвечать:

– Да не знаю я, почему именно меня, – пружина внутри меня начала распрямляться и я все хуже контролировал свои слова, – я просто айтишник! Я нихрена не особенный!, – Вибрация источника, которая донимала меня как надоедливый комар, стала сильнее, – Я был на этом сраном экзамене, меня допрашивали, меня пытали, и за что? Из-за ваших игр?, – вибрация все усиливалась, я неосознанно отмахнулся от нее и пространство вокруг поплыло. Мария испуганно вскочила со стула, явно что-то делая со своим конструктом и возвращая ему стабильность. А мою злость в этот момент как отрезало, пружина выработала свой импульс, оставив только меня самого.

– А что мне с этого? Жизнь, понятно, – я цинично усмехнулся, – Что-то еще?

– Крайнов!, – инструктор возмущенно посмотрела на меня, – тебе недостаточно жизни?

– Пока что я знаю о трёх смертях с разбросом в несколько сотен лет. Могло быть и совпадение,– Я подумал, что они своего не упустят, и тоже решил давить, – А вы же, очевидно, получите какую-то выгоду. Кстати, кто вы-то вообще? И ради чего вы все это делаете?

– Мы… Мы просто видим, что Организация свернула…Хм, скажем так, не туда.

– Да вы революционеры!, – я рассмеялся, – я пока нихрена не понимаю. В организации несколько дней. А вы зовете меня свергать… Да я даже не знаю кого!

– Хорошо, Крайнов, хорошо, – Мария одобрительно улыбнулась, – нам не нужны тупые фанатики. Узнаешь, всё узнаешь.

Я собрался было задать еще вопросы, но Мария вдруг изменилась в лице:

– Это что еще такое?, – она развеяла конструкт, вернув нас обратно в аудиторию, и звук сирены тут же впился мне в мозг, – Да такого лет сорок не происходило…К бою!

Я увидел, как Мария покрывается странным свечением, как будто окружая себя еще неизвестной мне защитой. Я отошел на шаг, немного прикрыв глаза, и увидел все тот же фиолетовый ветер прямо между нами. Я ощущал, как пространство начинает рваться и крикнул - Тут, прямо между нами!

Инструктор не стала тратить время на вопросы и я увидел, как должна была выглядеть Искра у нас, вот только она создала не одну область напряженности, а сразу шесть.

Как только пространство прорвала неприятно знакомая мне синеватая рука скреда, разряды молнии поджарили ее до костей, в воздухе разнесся запах паленого шашлыка и, неожиданно, цветов.

– За меня, щит поставь. Свои пустотные разряды не трогай пока, – Инструктор не показывала страха, только холодную собранность, – Еще что увидишь - кричи. Вперёд, на выход!

Я не задумываясь выполнил приказ и чуть не ударился головой в свой же щит. Немного обругал себя и быстро его снял.

В коридоре творилось безумие - следы горения, летающие на непонятно откуда взявшемся ветру бумаги, люди, стоящие тут и там или бежавшие куда-то. В некоторых местах вместо дверей были проемы, или шипы, или гравитация неожиданно меняла направление, я понял это по вещам тут и там липнувшим к потолку или стенам.

Мария остановила первого попавшегося молодого парня, бегущего мимо нас и потребовала:

– Боец, доклад!

– Протокол 18, прорывы по всему объему главного здания, – голос парня дрогнул, – Есть убитые и раненые.

– Поступаешь под мое руководство до отмены протокола.

Так мы и пошли дальше. Набирали случайно встреченных бойцов и продвигаясь к центру здания. Я все никак не мог понять, почему к центру и задал этот вопрос:

– А разве мы не должны двигаться к выходу? Эвакуироваться, спасаться, – Я неуверенно повёл рукой, показывая на всё происходящее вокруг. Мария усмехнулась:

– Ты теперь боец, Крайнов, считай, что обучение закончилось. Кстати!, – Мария повернулась ко мне и в ее змеиных глазах я впервые увидел тень веселья, – Я, Лафайет Мария Владимировна, Координатор Внешних Операций второго ранга, за особые заслуги и по закону военного времени, присваиваю внеочередное звание Сотрудника внешних операций пятого ранга новобранцу Крайнову Андрею Евгеньевичу. Соответствующая запись будет сделана в досье сотрудника, – Мария уставилась на меня, очевидно чего-то ожидая.

– Эмм, служу Организации?, – Я сказал первое, что пришло мне в голову. Я не понимал радоваться мне, что я неожиданно быстро расту, или грустить, потому что увязаю в Организации все глубже и глубже.

– Сойдет. А теперь вперед, вперед, вперед!

И мы побежали. Побежали, помогая раненым, обходя аномальные зоны, продвигаясь все ближе к центру. Я бежал рядом с Марией и несколько раз замечал готовящийся прорыв пространства. Мы не задерживались, только Мария что-то делала на бегу, думаю, ставила ловушки.

Первая по-настоящему серьезная стычка случилась, когда мы бежали по очередному безликому коридору. Завернув за угол, мы заметили впереди баррикады, собранные из кусков стен и сплавленных между собой непонятной силой. Как только мы приблизились на расстояние, на котором можно было разглядеть детали, мой источник нестерпимо завибрировал и я отпрыгнул, крича:

– Стоп! Все назад!

Один из собранных Марией бойцов презрительно скривился и произнес:

– Салага! Нечего тут бояться, это просто камни, – усмехнувшись, он оттолкнул меня плечом и сделал шаг. Этот момент будет еще долго сниться мне в кошмарах: его нога, еще минуту прочно стоявшая на полу, начала скрываться, как мне показалось, внутри пола, а сам боец истошно заверещал. Приглядевшись, я понял, что нога не проваливается в пол - она стирается, атом за атомом, миллиметр за миллиметром. Я потянулся дернуть его за плечо, вытянуть