Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов

заглублённых внутренних двориках, не показывая наружу даже носа. Пришлось в итоге поворачивать назад и уходить ни с чем. Ведь танки — это всё же танки. Что города, что укрепления, включая полевые, одними ими не захватишь, блин.

Тут я решение комбата, что называется, поддерживал двумя руками. Тем более что по нашей дружной кучке сгрудившихся перед фортом боевых машин стало бить навесом что-то очень уж крупнокалиберное. Гаубица какая мощная или же мортира — я не знал. Но наблюдаемые мною фонтаны земли от взрыва падающих нам на голову снарядов поднимались метров на сто вверх. Здесь даже не было нужды в прямом в танк попадании для полного уничтожения того. Хватило бы и близкого разрыва.

Как сильно позже я узнал, по нам лупили из 305-мм мортиры 287-килограмовыми фугасными бомбами, что оставляли воронки диаметром и глубиной до 8 метров, а разлёт осколков достигал радиуса до 400 метров. Такой при близком поражении вполне мог подкинуть в воздух или же перевернуть вверх гусеницами даже мой Т-30, не говоря уже о Т-15.

Нам тогда крупно повезло, что отработала по нам всего одна мортира, стрелявшая не чаще раза в 7 минут. Иначе совершено точно были б жертвы, как то произошло в наш следующих заход.

[1] Эскарп — крутой внутренний откос рва долговременного или полевого укрепления.

Глава 12

Крепкие орешки. Часть 3

— Смотрю, досталось вам изрядно, господин подпоручик, — подошедший со спины командир полка, только-только покинувший доставившую его к нам легковушку, нарушил моё молчаливое созерцание побитого снарядами танка.

Всего по возвращению во временное расположение части мы насчитали на броне Т-30 одиннадцать следов от прямых поражений артиллерийскими снарядами. Считать же многочисленные сколы краски от шрапнели, никто даже не стал. Сыпанули «свинцовыми шариками» по нам неплохо так. И не единожды вдобавок. Плюс весьма прицельно. Мы даже один пустой стакан[1] нашли застрявшим у себя на крыше моторно-трансмиссионного отделения.

Вот именно в такие моменты ты и начинаешь чётко понимать, с чего это британцы в несколько иной истории мира столь долго не могли переломить ход сражений на Западном фронте, применяя против немцев даже сотни своих тяжелых танков.

Тяжёлые они, конечно, были тяжёлыми, но лишь в плане своего веса. Броня-то у них всех держала только пули. Потому встреча с любым полевым орудием, у расчёта которого хватало стойкости начать бороться с выползшим прямо под их прицел самоходным стальным монстром, заканчивалась для британских танкистов завсегда плачевно. В лучшем случае они отделывались лишь потерей танка, который буквально нашпиговывали снарядами, словно утку дробью.

Мы, судя по всему, как раз с такими стойкими артиллеристами противника и повстречались в завершившемся бою. И вполне себе могли навечно остаться на том поле боя, вздумай я годы назад сделать ставку в нашем танкостроении не на откровенно несуразных британцев, а на аналог того же советского Т-26. Так что именно сегодня можно было утверждать, что спас себя я сам, банально сделав верный выбор.

— Не буду отрицать. Досталось, господин полковник, — оторвав свой взгляд от паутинки трещины, пошедшей по внешнему закалённому слою брони правого борта башни, куда пришлось два очень близких попадания, отдал я воинское приветствие появившемуся начальству. — Но танк наглядно продемонстрировал свои великолепные характеристики. Скажу без тени лишнего бахвальства, находись у нас на вооружении хотя бы две тысячи таких машин, война уже закончилась бы нашим маршем победителей по улицам Берлина, Вены, Софии, Рима и Константинополя в придачу.

— Учитывая сегодняшние достижения, пожалуй, что поверю вам на слово, — учтиво кивнул мне головой Сергей Яковлевич Гребенщиков, который меня мельком знал ещё по совместным боям в Восточной Пруссии, где он исполнял должность начальника штаба 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Однако после перевёлся в командиры только-только формируемого гвардейского танкового полка, став прямым начальником, в том числе и вашему покорному слуге. — Две батареи пушек уничтожили с гарантией, совсем не понеся потерь! Такого прежде точно не бывало! Это же в корне меняет всю военную науку! Всю стратегию! Всю тактику! А потому готовьте место на мундире под орден Святого Георгия! Хотя… У вас ведь, вроде, уже есть один?

— Да, дали за захват орудий в Восточно-Прусской операции. — Малый белый крест в петлице у меня действительно уже имелся.

— Тогда георгиевское оружие! — обозначил тот, на какую награду будут подаваться документы.

— Не буду даже спорить в каком-либо порыве скромности, — благодарно улыбнулся я в ответ, тем самым демонстрируя, что принял похвалу и командирскую заботу очень благосклонно. — Только вот до смены действующих императивов тактики и стратегии, увы, пока нам очень далеко. Боюсь, что не потянем мы потребные на то расходы.

— Он действительно столь дорог? — указав одним только взглядом на мой танк, мгновенно уточнил полковник. Видать, уже мысленно примерял себе на китель что-то из отличительных знаков генеральского мундира. А тут я рушу его грёзы суровостью реалий наших серых дней.

— Триста тысяч рублей штука. — Это, конечно, не было себестоимостью стоящего передо мной Т-30. Лично нам конкретно данный образец обошёлся в две трети озвученной мною суммы, если не считать затраты на НИОКР, которых набегали миллионы. Но надо же нам было что-то заработать на всё-таки начавшейся войне, дабы впоследствии вести страну в тех направлениях, в которых я бы сам считал необходимым! Причём, без всяческой оглядки на других! А для того потребны были деньги. Много денег! Очень много денег! Очень, очень много денег! — Это цена при массовом заказе, — решил добить я замолчавшего и удивлённо вытаращившего на меня глаза собеседника. — Учитывая же названную мною прежде цифру в 2000 штук, потратить на их изготовление придётся 600 миллионов рублей. Что, сами понимаете, практически неосуществимо.

— Боже! Свыше половины миллиарда! Сколь же высока цена победы! — покачивая головой, прошептал явно потрясённый Гребенщиков. Как ни крути, а услышанная им сумма превышала довоенный годовой бюджет Военного министерства империи.

— Цена победы всё же будет выше, — решил я не останавливаться на достигнутом и подлить маслица в огонь. — Прибавьте к этой сумме огромные эксплуатационные расходы и затраты на запчасти, постройку техники для их перемещения на дальние дистанции, ангары для хранения, особые машины для осуществления ремонта и должного обслуживания в полевых условиях. Да много там чего ещё необходимо будет докупить! Вдобавок обучение людей для экипажей! Орудия, пулемёты, боеприпасы. Тут как бы не всю армию придётся обнести до нитки,