Леонид. Время исканий - Виктор Коллингвуд

Сталин долго молчал, глядя в одну точку. В кабинете было так тихо, что слышно было, как тяжело дышит побагровевший Тухачевский.

— Итак, таварищ Брэжнев, ваши канкрэтные прэдложения? — наконец произнес Сталин.

— Предлагаю нарастить выпуск танка Т-28, немедленно начав работы по его упрощению и модернизации: убрать две малые пулеметные башни, а весь сэкономленный вес пустить на усиление лобового бронирования. Производство танков БТ прекратить, а на высвободившихся мощностях Харьковского завода развернуть разработку и выпуск бронетранспортеров. Производство танкеток Т-27 прекратить как абсолютно неэффективных. Танк Т-26 оставить как временное, переходное решение, с постепенной передачей его производства на второстепенные заводы. И все основные силы бросить на разработку нового, перспективного среднего танка — однобашенного, с мощной 76-миллиметровой пушкой и противоснарядной броней.

— Но Т-28 — это сложная, дорогая машина! — не выдержал Халепский. — Завод имени Кирова с трудом справляется с его производством!

Здесь был мой шанс опереться на практиков. Я посмотрел на директора Кировского завода.

— Товарищ директор, если с вашего завода снять все побочные заказы и сосредоточить вас только на Т-28, вы сможете нарастить выпуск?

Директор, Карл Мартович Отс, до этого молчавший, переглянулся с сидевшим рядом главным конструктором Гинзбургом, и, тяжело поднявшись, произнес:

— Если нам дадут необходимые станки и ресурсы, товарищ Сталин, и снимут другие задания, мы сможем значительно увеличить программу.

У меня отлегло от сердца. Гинзбурги выполняли свою часть сделки. Неизвестно, как они добились от Отса согласия на расширение выпуска этой сложной и капризной машины, да еще и с отказом от кондового и хорошо освоенного Т-26, но факт — есть факт.

— И пусть вас не смущает его цена, товарищи! — продолжал я, — Цена, сформировалась на крайне малых, почти штучных объемах выпуска. В настоящей, крупной серии себестоимость неизбежно упадет. Да, он никогда не станет таким же дешевым, как Т-26. В конце концов, он и весит почти втрое больше, чем легкий танк. Но и боевая ценность его несоизмеримо выше! Один модернизированный Т-28 на поле боя будет стоить целой роты этих танкеток!

Сталин долго, мучительно думал, медленно раскуривая трубку. Затем поднял голову, с нехорошим прищуром глядя на меня.

— Товарищ Брежнев. Подготовьте ваши прэдложения по реорганизации нашей танковой промышленности. В виде проекта постановления. И подготовьте предложения по артиллерии.

Вот тут настал мой звездный час. Потому что все уже было готово.

— Товарищ Сталин, с артиллерией мы разберемся на отдельном совещании, а по танкам проект постановления уже подготовлен. Первое. Производство танка Т-26, как временной и переходной меры, сохраняется, но постепенно, в течение полутора лет, переносится с ленинградских предприятий на завод «Красное Сормово» в Горьком.

Ворошилов, услышав такое, прямо скажем, нестандартное предложение, попытался возразить:

— Товарищ Сталин, но на «Красном Сормово» производятся подводные лодки! Куда переносить их выпуск?

— Этот вопрос учтен, — не дал я ему развить мысль. — Поэтому предлагается уже сейчас начать проектирование и строительство новой, дублирующей судостроительной верфи на Севере, в районе Архангельска или Мурманска. Вдали от границ и потенциальных угроз. А пока сормовичи будут заканчивать текущие кораблестроительные программы и постепенно осваивать танки. Для помощи в организации массового, по-настоящему конвейерного производства туда будут командированы специалисты ленинградских заводов, а также лучшие инженеры и технологи с Горьковского автомобильного завода.

Сталин молча кивнул.

— Второе. Харьковский паровозостроительный завод прекращает все работы по танкам БТ и полностью отказывается от планов по производству тяжелого танка Т-35.

Директор ХПЗ, сидевший напротив, был бледен как полотно. Одним росчерком пера его завод, флагман быстроходного танкостроения, лишался своей главной и самой перспективной продукции.

— Основной задачей ХПЗ, — продолжал я, глядя прямо на него, — становится, совместно с ленинградским Кировским заводом, развертывание массового выпуска танка Т-28. А также немедленное начало опытно-конструкторских работ по его коренной модернизации: упрощению технологии, переводу в однобашенный вариант, резкому усилению бронирования и установке нового длинноствольного 76-миллиметрового орудия.

— И третье, и самое важное, товарищ Сталин. Наши главные танковые заводы — Кировский в Ленинграде и ХПЗ в Харькове — находятся слишком близко к западным границам. То же самое можно сказать и о броневом производстве в Мариуполе. В случае серьезной войны они окажутся под угрозой первых же ударов вражеской авиации. Это недопустимый стратегический риск. Поэтому предлагаю немедленно начать проектирование и строительство двух заводов-дублеров на Урале. Один будет полным дублером Кировского завода, второй — ХПЗ. К сороковому году они должны быть полностью готовы к началу выпуска продукции.

Я закончил доклад и сел. В кабинете повисла тяжелая, напряженная тишина. Директора заводов были ошеломлены масштабом и безжалостной решительностью этой перестройки. Предлагаемые меры — настоящая революция, ломающая через колено всю отрасль.

Сталин медленно раскуривал трубку, обводя всех тяжелым, ничего не выражающим взглядом. Затем он повернулся к Орджоникидзе.

— Серго, задача ясна?

Тот тяжело кивнул.

— Ясно, Коба. Сделаем.

— Обеспечьте выполнение, — сказал Сталин, и в его голосе не было и тени сомнения. — Сроки — жесткие. Ответственный за исполнение — товарищ Брежнев.

Он встал, давая понять, что совещание окончено.

Глава 12

— Ну, товарищи, что мы будем делать с артиллерией?

В зале повисла тишина. За длинным столом сидели все, от кого зависела судьба «бога войны»: конструкторы — цвет инженерной мысли, и военные — те, кому этим оружием предстояло воевать. Я обвел взглядом напряженные лица. Кажется, все в этом зале понимали: сегодня эпоха самодеятельности и прожектерства закончится.

— Товарищи, — начал я, не повышая голоса, но так, что услышал каждый. — Цель совещания простая: положить конец хаосу в артиллерийском деле. Но прежде чем говорить о будущем, нужно расчистить поле от мусора. У нас есть ряд проектов, на которые тратятся колоссальные народные деньги, а польза от них, мягко говоря, сомнительна.

Взгляд мой остановился на местах, где сидели главные конструктора наших оборонных предприятий.

— Есть одно направление, которое поглощает львиную долю финансирования и конструкторских сил, но чей конечный результат вызывает у специалистов самые серьезные опасения. Я говорю о динамореактивных орудиях конструктора Курчевского. Товарищ Маханов, прошу вас высказать свое мнение.

Маханов, довольно молодой конструктор завода имени Кирова, медленно поднялся с места.

— Товарищ Брежнев, товарищи. С инженерной точки зрения, сама концепция порочна в своей основе. Орудие, которое на каждый выстрел тратит в три, а