Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

на поверхность он опустился по другую сторону корабля — впрочем, его это устроило. «Против трёх тысяч восьмисот… Теперь понятно, почему у них всё взрывается. Другая критическая масса… это же все схемы переделывать… Мать моя колба, почему этот металл не может вести себя нормально⁈»

— Нужно переделать все чертежи, — угрюмо сказал он, вернувшись в кабинет Арториона. — С кагетским ирренцием опять какой-то бред. Критическая масса уменьшилась на три килограмма.

Командир растерянно мигнул.

— Я не ядерщик, но разве так бывает?

— Переделать схемы, — повторил Гедимин; будь перед ним Хольгер, он бы вдался в обсуждения, но здесь и сейчас было не то место и не то время. — Чтобы цеха больше не взрывались. Дай мне сутки, и всё будет.

Он уже не удивился бы и вытаскиванию его из кабинета с помощью экзоскелетчиков, но Арторион неожиданно кивнул и жестом указал на свободный край стола.

— Что вам нужно? Телекомп, бумага, проектор?

…Гедимин вернулся на корабль к полуночи, молча отодвинул с дороги любопытных часовых и ввалился в реакторный отсек. Там он несколько минут сидел на полу, приходя в себя. «Девятьсот граммов…» — он прижал к респиратору ладонь и тихо застонал. «Она постоянно изменяется! Её перепроверять нужно каждый месяц… Что у них там, на Кагете? Что они делают с этим проклятым металлом⁈»

27 июля 32 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота «Мара»

«Как я и думал — планету уделали, а толку — ни на ломаную гайку,» — думал Гедимин, угрюмо щурясь на голографическую карту, растянутую вдоль стены столовой. Заняться было решительно нечем — с кораблями Линкена и Хольгера он разминулся, Амос сидел в синтезном отсеке, был мрачен и обсуждать ядерную физику отказывался, а идеи, для изложения которых было достаточно писчих принадлежностей, давно иссякли. В столовой в эти дни собиралось много сарматов — молча посидеть, посмотреть на карту, меняющую цвета, выругаться и уйти.

«И что мешало найти себе ледяных планет в Вендане? Там хоть не стреляли…» — Гедимин поднял взгляд на карту и тяжело вздохнул. Уже месяц как Земля удалилась от Юпитера, и сарматы, отбив все пять освоенных спутников, спешно отстраивали там базы. Пять маленьких планет в углу карты были окрашены в тёмно-красный; такой же цвет сохраняли Титан и Энцелад, нужные землянам ещё меньше, чем сарматам. Марс оставался голубым — его Земной Союз держал настолько крепко, что сарматские крейсера возвращались из рейдов изрядно помятыми и с полным боезапасом — отстреляться ракетами не было ни времени, ни возможности. Церера и Веста, разбомбленные в пыль, окрасились в чёрный; сейчас постепенно чернела Венера — Земля от неё удалилась, и сарматы, пользуясь случаем, взрывали атмосферные платформы. Захватывать их было бессмысленно — это понимал даже Маркус, видимо, опыт губернаторства на Венере в предыдущую войну всё-таки был осмыслен и нашёл применение.

«А нормальную планету — уделали,» — сармат посмотрел на карту Земли и снова вздохнул. Чёрные пятна «выжженной земли» (Гедимин не вникал, что именно там применили, — Маркус и до падения Ясархага не стеснялся в средствах, а после — как с цепи сорвался) покрывали Южный и Экваториальный Атлантис и захватывали часть Северного с красными пятнами канадских территорий. Чёрной была вся Старая Европа, почти вся территория Сина, запад Северного Союза, — сарматские рейды сужали кольцо вокруг ярко-синей Сибири. Синей с редкими чёрными пятнами оставалась Австралия… и ещё Африка, от Северной до Центральной. Голубой пояс поперёк континента протянулся с начала войны и не сузился с тех пор ни на миллиметр.

«Значит, водохранилища не взорвали,» — вспомнил Гедимин давний разговор. «Север и Мацода держат свои территории…»

— Стальной Пояс Африки, — послышался справа, с передней скамьи, негромкий голос Стивена Марци. — Ни один флот до сих пор его не прорвал. И ведь известно, где у них базы! Если бы объединить пару флотов…

Сарматы, сидевшие рядом с ним, фыркнули — так синхронно, будто специально тренировались.

— Вот иди к Тохилю и скажи — а не объединиться ли тебе с Кунмагуром? У нас тут лишние крейсера, давай сложим их на Стальном Поясе!

Стивен отвернулся от карты и поморщился.

— Мартышке ясно, что его не взять из космоса! Если бы правильно войти в атмосферу и быстро сблизиться…

— Ашшур уже попробовал, — мрачно сказал другой сармат. — Целой эскадры как не бывало.

— Стивен хочет стать вице-адмиралом, — хохотнул третий. — Один крейсер у него есть, — хочет свою эскадру! Так?.. Нет, Стивен, ты это брось. Ничего путного не выйдет.

Капитан «Феникса», поморщившись, отвернулся от них. Его взгляд упал на Гедимина, и он, скривившись, будто хлебнул лимонной кислоты, развернулся к карте.

— Если бы правильно войти в атмосферу… — услышал Гедимин задумчивый шёпот.

25 августа 32 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота «Мара»

«День летних полётов,» — неожиданно вспомнилось Гедимину, увидевшему на экране наручного передатчика новую дату, и он невесело усмехнулся. «У нас с прошлого лета сплошные полёты. А в Ураниуме сейчас летают только ракеты. То вверх, то вниз…»

Экипаж «Феникса» вышел из дока, оставив побитый корабль под присмотром техников. Гедимин уходил последним. С собой он нёс два нестабильных твэла.

«И сказать Амосу, чтобы топливо смешивали равномерно,» — думал он, проходя мимо доков. Туннели, в которых когда-то стояли корабли адмирала Гарпага, наконец отмыли от красного пигмента и заняли новыми крейсерами. Их ещё можно было выделить из флота по относительно целой обшивке почти без следов замены или сварки пластин; остальные корабли даже после ремонта выглядели потрёпанными. Мелкие царапины на чёрном фриле никто не заглаживал, трещины заваривали, но прятать швы даже не пытались; Гедимин пару раз ловил техников на недоделках и заставлял исправлять их, пару раз переделывал за ними, когда Стивен не видел, но в конце концов надоело и ему, и его «Феникс» теперь выглядел так же, как все остальные.

На входе в соседний док мигали красные огни, и Гедимин остановился — наблюдение за тем, как очередной корабль заходит на базу, было одним из немногих доступных развлечений. Можно