Магинариум - Дари Псов

- Да кто так со своим пегом обращается? – Траурница быстро подошла к Мрачноглазу, который всё ещё пытался встать.

В отрывшийся проход зашли страж ворот и Заноза, которая вела Ворона и Травинку за головные верёвки.

- Это был эльф, – сказал Мрачник.

- Какой эльф? – Альмоловка остановилась напротив него.

- Тот, кто разрезал твоих псевдогончих, - объяснил парень.

- Вы нарушили протокол пропуска, - с обидой в голосе произнёс подошедший стражник. Заноза стояла за его спиной и наблюдала за происходящим.

- Я – Траурница, и преследую опасного – вот его, – Траурница указала на Мрачноглаза.

- Тут... – но стражник не закончил, потому что за спиной Мрачноглаза послышался лязг металла. Все обернулись на звук и увидели Валькали, которая доставала свой меч из-за плеча. Её лицо оставалось спокойным, но рука, держащая эфес меча, неистово дрожала. Её меч, состоящий из пластинок, начал гнуться, словно плётка. Спутник Валькали стоял рядом, обхватив голову руками и раскрыв глаза и рот от ужаса.

Раздался мерзкий острый голос:

- Я, конечно, всегда за смертоубийство, но твой пажик так долго распинался о том, что в этом городе нельзя нарушать закон, его же сейчас удар хватит.

Это говорило навершие её меча в виде лица. В данный момент оно двигалось, обладая более богатой мимикой, чем владелица.

- Нет! – отчаянно крикнул стражник. – Это первая степень! Даже нулевая, если ты воспользуешься этим мечем! Нельзя! Выйдите хотя бы за городские стены.

Героиня тем временем полностью достала свой гибкий меч, и он упал вокруг неё кольцами, по которым ходят волны от тряски.

- Валькали, стой! - Альмоловка приобняла Мрачноглаза одной рукой за плечо и поставила его прямо. Под одеждой у неё тоже ощущались переплетения телесных верёвок. – Не знаю, чем ты недовольна, но у нас не будет конфликтов в этом городе. Мы в Истине, ты не забыла?

Всеобщая паника передалась и Мрачнику. Он не понимал, что происходит, но хотел, чтобы это закончилось.

- Не надо, - сказал он, посмотрев на молчаливую героиню.

Валькали ответила ему спокойным взглядом, подумала ещё немного и одним движением взмахнула мечом. Он под свой разочарованный вздох мгновенно убрался за спину хозяйки (став похожим на хороший, не одержимый разумом меч).

Героиня подошла к своему пегу и вывела его из города. За ней поспешил её паж, роняя капли пота на мостовую. Она же прибыла раньше нас. Её тоже что-то задержало в пути? Или она так долго искала тут информацию? Не нас же ждала?

- Давайте вы сделаете все свои дела в городе и уйдёте, хорошо? - сказал страж, уходя на свой пост.

Мрачник повернул лицо к голове, всё ещё державшей его Траурницы, и решил, что сейчас подходящий момент, чтобы спросить:

- Зачем я нужен Траурникам?

- Не знаю и мне всё равно, – ответила Альмоловка, глядя на парня, а затем, спохватившись, оттолкнула его в сторону.

- Я же говорила ему, что Слизверт не отчитывается перед нами, - сказала Заноза, подходя к ним.

***

- Подождите Альма, вот тогда мы вместе вам покажем, – Альмоловка шла за ними уже полчаса. – О, хорошая таверна! Жаль, что там, как и во всех других городских тавернах, не продают выпивку. У города только один выход, вам некуда от нас бежать.

Они оставили пегов в пегашне, предварительно покормив их. В караване Мрачник узнал, что пеги едят только растения. Теперь компания ходила по городу и осматривала его.

Город был полностью сделан из серебристого металла: стены, мостовая, многоэтажные дома. Огромные баннеры с изображением альмы с птичьей головой и крыльями и звериной частью колыхались на ветру. Мрачноглазу казалось, это неправильным - без камней или деревьев металлический город был абсолютным творением рук человеческих и казался неживым. И весь город должен был нагреваться от Дневила, хотя парень чувствовал только прохладу. Небо было тёмно-синим, светило пряталось за тучами, ветер приносил свежесть и трепал волосы и одежду. Разрухи, как в Столице, не было - везде ходили опрятные люди, дел на улице не вели: ни базаров, ни драк, ни даже публичных ссор. И чем тут жители занимаются? Спрятали свои делишки в домах?

- Мы – Траурники, нас легионы, ты от нас не скроешься,- не останавливаясь Альмоловка.

- А что там за большое дело с законами в этом городе? – чтобы хоть как-то прекратить действующий на нервы бубнёж, бросил через плечо Мрачноглаз.

- Ты что, не знаешь? Всё написано на огромной табличке у входа, ах да... Тут единственное наказание за нарушение закона – смерть. И сам город атакует нарушителя.

- А степени зачем?

- От степени зависит быстрота и болезненность атаки. Но результат всегда один – смерть.

- Валькали, значит, блефовала, а ты ей поверила, – Мрачник нашёл, чем поддеть Траурницу.

- Ты где был до этого? – удивилась Альмоловка. – Я думала, все знают героиню Валькали.

- Он у нас вырос в норе на краю мира, – любезно разъяснила Заноза.

- Она - Ковательница Цепей Южного океана, Расхитительница Руин Зазара, Палач Грязного Короля, Уничтожительница Дыр в Виде Людей Запада. Мне кажется, она сумасшедшая.

- А вот ещё вопрос: у неё очевидный волшебный говорящий меч, а преследуют Траурники меня, у которого из волшебного только терпение, – Мрачноглаз развивал успех отвлечения Траурницы.

- И очевидный волшебный дар сопоставлять, -хмыкнула Заноза.

- У нас перемирие. Пять центурий, а это пять сотен людей, пытались забрать у неё меч. Счёт – пять центурий – ноль в её пользу, – Альмоловка поравнялась со всеми (так ведь удобнее поддерживать разговор).

Впереди находился памятник, изображающий человека в доспехах Айго, стоящем на куче людей. Один человек из этой кучи особенно выделялся своей обширностью и угловатостью. На постаменте была надпись “Есть только один бог”.

Рядом с памятником стоял старый мужчина с растрёпанными волосами и в потрёпанной одежде. Завидев новых слушателей, он оживился и воскликнул:

- Покайтесь, забывшие богов! Боги ушли лишь для того, чтобы испытать нашу веру! Они вернутся и вознаградят верных и покарают неверных!

- Ересь, – вынесла свой вердикт Заноза. Непонятно, к кому она обращалась: то ли к проповеднику, то ли к памятнику, то ли ко всем сразу. Или она просто вспомнила своё новое ругательство.

- Иронично, что лишь в единственном городе, где