Я - самый крутой попаданец - Константин Фряг

А вот кого я здесь точно не ожидал увидеть, так это Арроганта. Тем не менее, именно он сейчас стоял рядом с одним из старейшин, которого я видел сегодня на совете, сходство между ними двумя трудно было не заметить.

– Если бы он не пришёл, то только бы ещё сильнее уронил своё достоинство в глазах окружающих. – Произнёс Фэйдхан, заметив мой удивлённый взгляд. – А так он, хотя бы, может сделать вид, что поражение в поединке его не сильно задело.

При взгляде на черноволосого эльфа, я вспомнил ещё кое о чём, что постоянно копошилось где-то на границе моей памяти, вместе со множеством других мыслей и не неосознанно не давало мне покоя.

– Сеаллад, кстати, тебе вообще уже можно выходить замуж? – Наконец, смог сформулировать я вопрос.

– Ах, ты об этом, дорогой муж, – как будто, немного с издёвкой произнесла она – как раз с этого дня я считаюсь совершеннолетней. – С улыбкой ответила эльфийка.

Я до сих пор не понимал зачем она вообще на это пошла, явно не из-за внезапно вспыхнувшей любви. Честно говоря, немного зная её характер, я бы не удивился, если бы узнал, что дочь Фэйдхана решила выйти замуж за человека, только чтобы позлить приставучего Арроганта, такое было вполне в духе сумасбродной эльфийки. Удивлённая Луминия тут же кинулась поздравлять подругу, но её голос был заглушён объявлением герольда.

– Правитель Хойиль-Мхора и всех эльфов, король Теадессар!

В воздух взлетело множество волшебных шаров, которые в наступающих сумерках должны будут освещать нам место для пира. Вскоре к нам подошли несколько деловитого вида эльфов и вежливо провели к нашим стульям. Конечно же, самое почётное место предназначалось для короля, однако нам, как виновникам торжества, предстояло восседать прямо рядом с монархом. Среди гостей, конечно же, знакомых лиц было мало, если не считать Гилгэлайна и тех страейшин, кого я видел сегодня на заседании совета.

Угощения подавали на серебряной посуде, явно гномьей работы, видимо подарок королевскому двору от соседей с севера. Помимо редких для эльфийского леса блюд, гостям наливали и самое настоящее вино из винограда, явно привезённое издалека. Среди всех яств, что было неудивительно, преобладала оленина, во всех видах: запечённая, жаренная на вертеле, варёная, тушёная в молоке, тушёная в ягодном сиропе, тушёная на меду.

Вскоре после начал пира, настало время и для подарков, чему я удивился, учитывая то, насколько сумбурным было само это бракосочетание. Правда, когда дело дошло до самих даров, в меня начало закрадываться всё больше подозрений. Луминии, преподнесли новый посох, из ветви Дара Асэйда, с тусклым, непрозрачным кристаллом на навершии, конечно же я ничего не смыслил в магических инструментах, но сама магичка лишилась дара речи от удивления. Для Сеаллад имелся новый лук, с изогнутыми плечами и шёлковой тетивой, а также длинный охотничий нож и дюжина стрел со стальными наконечниками. Мне же, из самой королевской сокровищницы, достался старинный меч гномьей работы, учитывая то, что эльфы предпочитали не прямые клинки, а тонкие изогнутые скимитары, скорее всего это оружие пылилось без дела долгие годы, если не века. Всё это слишком походило на то, что нас собирают в опасный поход, что, в общем, было не далеко от правды. Когда один из гномов, присутствовавших на пиру, встал, чтобы произнести речь, я уже был готов к тому, что сейчас он выкрикнит: «И мой топор!». Однако, вместо этого он стал долго извиняться за то, что их подарок ещё не готов, поскольку никто не ожидал, что им сегодня предстоит присутствовать на столь радостном событии. Я их не винил, ещё с утра я сам не ожидал, что к вечеру буду женат.

– Уважаемые гости, прошу прощения, – взял речь Фэйдхан – мне тоже нечем поделиться с женихом кроме отцовской мудрости, поэтому я должен на некоторое время украсть у вас Виктора.

Мы с моим новым тестем спустились на небольшую смотровую площадку, что была чуть ниже основной, по сути, её можно было бы назвать беседкой.

– Итак, судя по выражению Вашего лица, Вы хотели меня о чём-то спросить. – Начал он разговор.

– Фэйдхан, Вам не кажется, что вместо того, чтобы спасти нас, отправляете прямо в пасть к неизвестному чудовищу? – Наконец смог высказать я всё что хотел. – К тому же, теперь ещё и вместе со своей дочерью.

– Во-первых, как я уже говорил, я не смею указывать своей совершеннолетней дочери как ей поступать. – Ответил он с лёгким нажимом. – А во-вторых, никто и не ждёт, что вы полезете, как Вы выразились, «в пасть к чудовищу».

– Но, для чего же тогда все эти подарки, оружие? – Недоумевал я.

– Разве не очевидно, потому что их принято дарить новобрачным? – С лёгкой издёвкой в голосе изумился Фэйдхан. – А если говорить по правде, то король Теадессар должен продемонстрировать делегации гномов, что он его не на шутку заботит проблема Ужаса из Глубин, для этого и клинки, лук, посох. Но при этом, чтобы у некоторых старейшин не подозрений, что правитель эльфов слишком много внимания уделяет проблемам гномов…

– Он посылает на разведку людей. – Догадался я.

– Я хотел сказать чуть более завуалированно, но суть именно такова. – Улыбнулся Фэйдхан. – Но при этом, как уже говорил, вряд ли кто-то ожидает, что вы действительно полезете в бой с самим Ужасом из Глубин, поговорите с гномами, выясните всё, что только можно узнать, передайте сведения старейшине из Клах-Байэля и будете свободны.

– Как вижу, с годами Вы совершенно не утратили своей проницательности, учитель. – Раздался смутно знакомый голос позади нас.

– Ваше Величество. – Тут же вежливо поприветствовал вошедшего Фэйдхан.

– Оставьте это, учитель, зовите меня просто по имени. – Произнёс правитель всех эльфов, приобнимая и дружески похлопывая по плечу моего тестя.

– Тогда и Вы зовите меня Фэйдхан. – Ответил старейшина.

– Ладно. – Как-то через чур обыденно согласился эльфийский король.

Хотя с другой стороны, сейчас он меньше всего походил на правителя древних, сказочных земель. В руке монарх держал глиняную флягу, из которой периодически что-то попивал прямо из горла, облокотившись о перила, он протяжно выдохнул и встряхнул головой, будто сбрасывая со своих плеч непосильный груз. Если и было в нём какое-то величие, то сейчас его не осталось и следа, я бы