Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

— Лепи, не отвлекайся, — отмахнулся от него Гуальтари. — Значит, умеешь. Держи.

Он сунул сармату в руки «Мадсен». Гедимин удивлённо мигнул, машинально проверил батареи, — это был настоящий боевой бластер, с выставленной полной мощностью разряда.

— Проверим, что умеешь, — Гуальтари вынул из ниши в броне стопку белых фишек и подбросил их на ладони. — Сколько выбьешь из десяти?

Гедимин пожал плечами.

— Посмотрим.

— Смотри, — отозвался Гуальтари, подбрасывая фишки к потолку. — Tza!

Первое, что удалось сармату, — не выдавить спусковую клавишу. Бластер затрещал раз, другой, — шесть фишек, нанизанных на два разряда, вспыхнули на лету. Ещё две Гедимин подстрелил, когда они, кружась, летели к полу, последнюю — за миг до падения. Одинокая фишка упала на тёмный фрил и осталась лежать.

— Ага, умеешь, — кивнул Гуальтари. — Ещё раз. Tza!

Новый десяток фишек взлетел в воздух. Гедимин вскинул бластер, но жгучая боль вспыхнула в груди, зацепила правую руку и едва не заставила сармата согнуться. Первый разряд прошёл мимо; второй поджёг одну фишку, случайно коснулся края другой. Сармат быстро выстрелил ещё два раза, но три мишени из десяти уже достигли пола, и следом упала четвёртая. Гедимин сердито сощурился и сдвинул пластину брони.

— Heta! Шокер не трогай, — остановил его Гуальтари. — Стрелять умеешь, вижу. Сосредоточиться не смог. Давай заново.

— Сколько у тебя фишек? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь.

Гуальтари заглянул в нишу, с резким щелчком прикрыл её и указал на ничем не подсвеченную выгородку на краю зала.

— Иди туда. Выпущу для тебя дронов. Поработаешь с ними. Ты, Хольгер, на очереди.

Химик, скрученный очередной судорогой и пытающийся не выронить почти готовые бусы, только сощурился.

…Эскадрилья дронов, мигая бортовыми огнями, пролетела над головой Гедимина и рассыпалась, механизмы замелькали со всех сторон, нарезая петли вокруг сармата. Он, уже не обращая внимания на периодические ожоги от шокера, стрелял очередями наугад. От мигающих бортовых огней рябило в глазах, и разряды били куда угодно, только не по юрким дронам. Со всех сторон слышался писк; какой-то из звуковых сигналов означал попадание, но Гедимин уже не распознавал их.

Над выгородкой взвыла сирена, и дроны умчались куда-то вверх. В четырёх стенах погас свет, и Гедимин вывалился наружу, ошалело мигая. Уже за пределами тренировочной выгородки он вспомнил о бластере и посмотрел на него, — оружие было поставлено на предохранитель, здесь вложенные ещё в клонарии рефлексы не подвели сармата.

— Тревога? — спросил он у Хольгера, вышедшего из соседней выгородки. Химик нетвёрдо стоял на ногах и прикрывал ладонью щиток над глазами.

— Непохоже, — вяло ответил тот.

Шокер снова обжёг Гедимина, но сармат лишь досадливо сощурился, — кажется, постоянные воздействия перегрузили нервные окончания и сожгли их. Резкая боль и судороги сменились неприятным ноющим ощущением под шокером и вялыми подёргиваниями на периферии. «На живот теперь не ляжешь,» — угрюмо подумал сармат. «Надо приложить холодное.»

Ничего холодного под рукой не было, как и времени на прикладывание, — люк, ведущий в зал для тренировок, уже открылся. Из столба красного света вышел «Фенрир».

— Ассархаддон ждёт всех в кабинете, — сказал он, остановившись на пороге. — Всех четверых.

— Прямо сейчас? — уточнил Гуальтари, недовольно щурясь. — Вот не вовремя… Ладно, идите. Гедимин, Хольгер, шокеры мне верните. У куратора свои найдутся.

По пути к «кабинету» Гедимин украдкой просунул руку под нагрудную пластину и, убрав с пальцев лишний и слишком тёплый фрил, приложил к обожжённому участку холодный металл. Шокер за несколько часов успел не только перегрузить нервные окончания, но и прижечь кожу. Грудная железа припухла, дотрагиваться до неё было больно.

— Зачем Ассархаддону все мы сразу? — ни к кому не обращаясь, спросил в пустоту Хольгер. — У него оборудования не хватит.

— У него много, — немедленно отозвался Линкен. — Хватит на всех.

В «кабинете» Ассархаддона, однако, было пусто, — лишь четыре обычных кресла и уже знакомый Гедимину стол со встроенным телекомпом. Куратор, увидев сарматов, довольно кивнул.

— Прошу прощения за прерванную тренировку. Я не успел предупредить Гуальтари об изменениях в плане занятий. Отныне мы будем встречаться через день — в этом же составе. Не бойтесь, это не выведет вас из строя. В основном мы будем разговаривать. Займитесь Гедимином и Хольгером, они получили ожоги.

Последняя фраза была обращена к сарматам-медикам; откуда они вышли посреди пустого кабинета, Гедимин не заметил. Растерянно мигая, он смотрел, как они вскрывают его нагрудник и обрабатывают ожог.

— Я уже упоминал, что после окончания проекта вы будете ценной добычей для служб безопасности наших друзей-приматов, — продолжал Ассархаддон. — Кроме них, вы можете попасть в руки повстанцев или регулярной армии. Я перечислил эти возможности в порядке убывания опасности для вас и проекта… впрочем, всегда есть вероятность, что армия или повстанцы связаны с безопасниками и передадут вас им при первой же возможности. Но допустим, что все они работают порознь. В таком случае регулярные войска будут для вас наименее опасны. Для них вы — ещё один теск-военнопленный. О проекте они не знают и навряд ли спросят — если у них нет наводки от безопасников. Итак, о чём они могут спросить, и как именно?..

…В этот день они в тренировочный зал не вернулись — Ассархаддон неохотно отпустил их перед самым ужином. Охранники, которым пришлось отыгрывать офицеров, допрашивающих пленного сармата, еле скрыли облегчённый вздох, когда куратор отпустил их. Гедимин, проводив их озадаченным взглядом, пожал плечами.

— Так не запугаешь и макаку!

— Тебя пугать? Зачем это? — Константин насмешливо хмыкнул. — Правильный вопрос — и ты сам всё выложишь. Как дойдёт до реакторов — тебя проще пристрелить, чем заткнуть…

Гедимин недовольно сощурился.

— А ты заметил, — решил отвлечь его Хольгер, — что шокер в конце тренировки уже не чувствовался? Как думаешь, можно вот так же выработать устойчивость к станнеру?

— Нет, —