Мимик должен умереть! - Алексей Снегирёв

– Я пока не вошел в курс дела, несколько дней всего тут, но обещаю вам, что сделаю все возможное для удовлетворения вашей просьбы, – заверил я его.

– Ребята, отойдите от нас на двадцать метров и не подслушивайте, – попросил Политов свой эскорт.

– Вы что-то хотите мне сообщить? – спросил я графа.

– Пока только спросить. Разрешите мне бестактный вопрос? – Политов был серьезен и предельно корректен.

– Валяйте, Александр Александрович! – мне стало даже интересно.

– У вас к пленнице личный интерес? – осведомился он и, увидев, что я напрягся, поспешил меня заверить:

– С ней обращались только мои люди – корректно, без перегибов. Мы ей оказали медицинскую помощь, провели допрос без излишних пыток… Ну и дознание с использованием сыворотки правды…

Он замолчал, считывая мою ответную реакцию, а не дождавшись – я не знал, как реагировать – продолжил:

– Петр Сергеевич, у вас к ней личный интерес? Ваш позывной ведь «Ветер»? – он продолжал настаивать на своем вопросе.

– На оба вопроса ответ – да! – я показушно развел руками. – Ну есть у меня маленькие слабости. Поэтому и высказываю ЛИЧНУЮ просьбу…

– Рад бы был передать пленницу, но не могу, – в его глазах сверкнули озорные огоньки, – Однако могу поспособствовать, чтобы вы её забрали самостоятельно. Я уйду с рассветом…

– С рассветом или с «Рассветом»? – уточнил я, что он имеет в виду: время суток или имперский спецназ.

– На оба вопроса ответ – да! – повторил он мою фразу. – Видите ли, девушка демонстрирует крайне необычную регенерацию организма. У неё было восемь пулевых ранений, из них два в голову, а она уже говорит. Прошло всего три дня! Изумительно. Научный центр планирует вывезти её с базы в девять утра. Нужно поторопиться. Если отвезут в Тобольск, то потом её оттуда не вытащить. Сами понимаете…

– Да уж, некоторых одарила природа здоровым организмом, – я постарался уточнить время. – А что в вашем понимании рассвет?

– Я уйду в четыре тридцать утра, – глядя мне в глаза, проговорил граф, – у вас будет четыре с половиной часа на всю операцию. Вы сможете сами решить эту задачу?

– Определенно! – кивнул я, не отводя взгляда.

– Тогда у меня будет к вам также личная просьба. Майор Ришадов, позывной «Джин», должен погибнуть смертью храбрых. Он шантажирует меня и несколько потерял берега. Грозится обнародовать нашу сделку. А это никому не нужно. Я могу рассчитывать на ваше понимание?

Я кивнул и таким образом взял на себя дополнительные обязательства.

– Я рад, что мы с вами договорились!

– И я очень рад, Александр Александрович.

– А насчет протокола допроса пленницы не беспокойтесь, – опережая мой вопрос, ответил граф, – она там столько всего наговорила про Янтарь и прочее, что протокол сразу теперь пойдет в корзину. Так сказать, за недостатком достоверности…

– Отличные новости, – выразил я свое одобрение его понимания конфиденциальности.

– Но хочу вас предупредить, – чуть отстранился он от меня, – она бежала именно от вас, Петр Сергеевич, потому что крайне страшится встречи. И в перестрелку влезла, чтобы под пули попасть… Конечно же, вы правы, первой стреляла не она… Она вообще не стреляла. Мой вам добрый совет: постарайтесь сделать так, чтобы она не наделала глупостей, пока бушуют эмоции и гормоны.

– Вы уверены, что спровоцировала конфликт не она? – мне нужна была конкретика, чтобы понять её роль в заварухе.

– Абсолютно! Данные баллистической экспертизы, пространственного моделирования и её показания под сывороткой правды это подтвердили. Из её пистолета ни разу не стреляли. Поверьте, ведомство, в котором я имею честь работать, умеет проводить следственные действия. Но вы сами решайте, кого удобно назначить виноватым.

Мы еще некоторое время расшаркивались с графом во взаимных любезностях, а потом разошлись в разные стороны, заверив друг друга в уважении и полном взаимопонимании.

У меня возникла уверенность, что, если бы Гора пошел на переговоры, то мы бы вечером хоронили его тело. Граф, не моргнув глазом, завалил бы такого переговорщика, чтоб наши жулики боялись и были смирненькие. Потом новый командир, кто бы он ни был, все равно пошёл бы на сделку. Хитрый лис Политов или вынудит, или заставит. Он – очень сложный и неудобный противник, к тому же ему полностью подчиняется «Рассвет». После встречи с их квадом я был уверен, что два взвода черных штурмовиков играючи раскатают нашу базу под орех.

Ему нужен Янтарь. Кстати, хорошо бы уточнить у Горы, что это такое. А мне нужно… Что же мне нужно? Не знаю… Пока мне нужна Нэла, остальное посмотрим, как пойдет.

До начала операции у меня пятнадцать с половиной часов. С одной стороны, времени на подготовку достаточно, а с другой – у меня только один план. Запасного нет и не предвидится.

Сначала мне нужно добраться до вентиляционной системы, в распределительный центр пустить усыпляющий газ, вытащить из госпиталя Нэлу, уйти за пределы базы, потом – открыть клапан баллона со взрывным газом. База рванет, имперцы подумают, что на них совершено нападение и уйдут в глухую оборону. А я, пока они баррикадируются и ждут атаки, уйду уже далеко.

Тащить Нэлу придется по пересеченной местности километров двенадцать, продираясь через завалы, периодически спускаясь в катакомбы. Там по прямой-то всего девять, но с учетом поиска безопасной дороги получается гораздо больше. Двенадцать километров - это много, могу за день и не управиться. Возможно, придется на полпути спрятаться в Зоопарке. Вряд ли имперцы из штрафбата туда полезут. Приборов ночного видения – ПНВ – у них нет, а с фонариками они не пройдут даже первый зал с медузами.

Ну, «на бумаге» мой план вполне рабочий. А как получится в реальности?

Я опять проверил броню станнума. Все обстояло также, как и раньше: покрасневшая шариковая пена расширялась, как тесто на дрожжах. К этому моменту она скрыла под собой не только тазик, но и большую часть стола, на котором он стоял. Мне даже показалось, что стены ангара чуть блестят красным. Не сделал ли я ошибку, выпустив нанитов на