Флеш-драйв - Сергей Зонин

такие вещи слишком легко отсекаются фильтрами. А вот, например, неяркий огонёк на периферии зрения, частота мерцания которого подобрана так, чтобы вызвать эпилептический припадок… Нейрохакеры делали с органиками примерно то же самое, что их коллеги-инженеры — с синтетиками. Взламывали защиту, ища нетривиальные уязвимости.

Имея доступ к медицинским данным «Победы» и субъективные часы на подготовку каждой атаки, Мордин мог обойтись в таких делах даже без омнитула. Уязвимой точкой протеан, например, было их необычайно острое и при этом многодиапазонное зрение. Мордин мог бы просто показать Явику определённый голографический рисунок (абсолютно безобидный для всех других разумных — всего лишь четыре висящих в воздухе глаза, движущиеся некоторым образом), чтобы вызвать неконтролируемый гормональный взрыв. Но это было слишком опасно — а он хотел всего лишь преподать самонадеянному аватару небольшой урок, который, возможно, в дальнейшем спасёт его жизнь. Поэтому в данном случае использовал другую уязвимость — молекулярную чувствительность.

Поток невидимого ультрафиолетового излучения, абсолютно безопасный для самого протеанина, но выжигающий тонкую плёнку бактерий-симбионтов на поверхности его кожи. Она восстанавливалась через несколько минут, но умирающие микроорганизмы «кричали» в некрозе, передавая вместо информации о структуре клеток и отдельных молекул шок на сенсорные нейроны. Нужно было всего лишь подобрать подходящую частоту и мощность, ширину луча и точки на коже, где эффект будет максимальным.

Не обращая внимания на аватара, который уже вскочил и лучился биотикой, готовый свернуть мерзавцу шею, Мордин подошёл к ошарашенному Инженеру.

— Явик не может гарантировать. Я могу. Нейтральный посредник. Раса развилась недавно. Не замешан в старых конфликтах. Заинтересован в сохранении всех видов. Всех технологий. Существует общий враг. Конфликты ослабляют всех.

— Какой ещё общий враг? — с недоумением посмотрел на него Ису.

— Жнецы. Раса старых машин. Великие убийцы. Уничтожили Инусаннон. Уничтожили протеан. Убили многих Наездников. Придут снова. Нужно объединиться.

— Примитивные суеверия низших народов, — поморщился Ису. — Все природные катаклизмы списываются на происки демонов, силы тьмы или великого врага. Даже если ты сам в это веришь, протеан тебе в этом не убедить.

Мордин только улыбнулся и глянул на Явика.

— Не знаю, кого из вас я убью первым, — процедил сквозь зубы аватар. — Но Жнецы очень даже существуют. Уж в этом-то я точно не сомневаюсь.

— Ты действительно думаешь, что мы можем объединиться даже с ними? — серьёзно спросил Явик, когда они остались наедине (ошарашенные пакетом свежей информации Инженеры приходили в себя в кают-компании). — После всего, что было между нашими народами?

— Инстинкт выживания — общий. Сильнее мести. Выжить вместе — или умереть порознь.

— Чтобы объединиться, кто-то должен подчиниться. Стая с двумя вожаками обречена на гибель. Но они никогда не подчинятся нам. А мы — им.

— Ису так не думают. Не стайные. Не конкурентные. Живут поодиночке. Объединяются только для решения проблем.

— Верно. У них была очень извращённая эволюция, которая не сформировала никакого понимания дисциплины. И Инженеры это свойство от чистокровных Ису унаследовали. Именно поэтому они бесполезны, а вот вред нанести могут. Ради безопасности твоего цикла, мы должны уничтожить всех, кого найдём.

Мордин покачал головой.

— Уничтожать из предосторожности — метод Шепард. Видел в конце цикла. Не работает. Уничтожила рахни. Уничтожила заражённых Торианином. Уничтожила Совет. Уничтожила базу Коллекционеров. Уничтожила кроганов. Могли быть опасны.

— Умная женщина, — одобрил Явик.

— В результате — осталась без рук. Без оружия. Она одна. Жнецов — много. Да, риск. Нельзя победить, не рискуя. Мыслил бы, как Шепард — уничтожил бы Убежище. Протеане тоже опасны.

— Даже так? Что ж, тогда покажи мне, как ТЫ готов рисковать, саларианец. Объясни, как именно ты сумел взять штурмом в одиночку самый защищённый в Галактике корабль. Если не солжёшь — я подумаю насчёт возможности оставить их в живых хотя бы на время.

— Не «подумаю». Сделаю.

— Хорошо, — после некоторого колебания согласился Явик. — Если ты скажешь правду, я клянусь моей следующей линькой, что оставлю их в живых, если только они не нападут на нас, или не возникнет серьёзный риск побега.

Мордин рассказал. И показал.

— То есть… — очень медленно сказал Явик, словно боялся неосторожным словом взорвать живую бомбу, — ты хочешь сказать, что можешь убить нас всех в любой момент без особого труда?

— Могу, — не стал скромничать Мордин. — В замкнутом помещении — не успеете ничего. Сотая доля секунды. На каждого. Две сотых — без оружия.

— Да уж… никто шевельнуться не успеет, не то, что биотику активировать или оружие достать. И почему ты скрывал это половину полёта, вместо того, чтобы угрозой заставить нас повиноваться?

— Угроза — ненадёжно. Неэффективно. Собеседник думает, как избавиться. Не как решить проблему. Общие интересы — лучше.

— Если они есть, эти общие интересы.

— У нас — есть. Спасибо Жнецам.

Ложиться в стазис снова Мордин не хотел. Во-первых, из осторожности — теперь, зная, с каким чудовищем имеют дело, протеане вполне могли не постесняться взорвать весь «Синий дельфин». И не исключено, что им в этом даже помогут Инженеры. Не из большой любви, конечно, а посчитав, что лишить протеан главного оружия — полезнее, чем сохранить единственного защитника.

Во-вторых, кому-то нужно было следить, чтобы эти сумасшедшие не поубивали друг друга из-за старых расовых обид.

Проблема была в том, что для корабля Инженеров — анабиоз не приятное дополнение, а совершенная необходимость. Их корабли преодолевали межзвёздные расстояния совершенно безумным способом, который могла придумать только извращённая логика Инусаннон. Этот двигатель буквально разворачивал пространство Минковского перед летящим кораблём на «45 градусов», так что ось времени корабля становилась параллельна поверхности светового конуса внешней вселенной. На практике это приводило к тому, что вместо того, чтобы «растягивать» время, как делают это обычные релятивистские корабли с приближением к световому барьеру, он, наоборот, его «сжимал». А ещё точнее, при должном разгоне — пространство для него (почти) становилось временем. Каждый световой год расстояния равен году полёта для путешественников.

Следовательно, четырнадцать светолет до первичного Ретранслятора в Бету Аттики он преодолеет за двадцать три дня по времени окружающего мира (можно и за меньший срок, но с этим уже связан ряд технических проблем)… но за четырнадцать лет собственного времени. Бессмертные Инженеры, подключенные к бортовым системам, в принципе могли себе позволить бодрствовать весь этот срок. Скучно, но за счёт виртуальной реальности и личных хобби время скоротать можно. Для протеан такое уже было малоприемлемо. Для Мордина