Отчаяние - Анастасия Пименова

– Знаю, что тяжело, но нужно потерпеть. Мы не можем остаться ночевать в лесу. Это слишком опасно.

Я забрала у него рюкзак, чтобы как-то помочь, мысленно думая о рюкзаке Маршалла. Если бы мы его даже забрали, то наверняка где-нибудь уже оставили, ведь это нелегкая ноша.

Тоби, держа одной рукой опущенный пистолет, двинулся вслед за мной, сохраняя дистанцию в один шаг. Мы и так значительно замедлились.

Час назад я обнаружила на карте аббревиатуру, означающую, что там когда-то были загоны и пастбища для животных. В моей старой карте такого не было, поэтому возможно это место уже не сохранилось, но у нас не остается другого выбора кроме, как проверить, потому что больше на десятки миль здесь поблизости ничего нет. Даже общин.

Компаса нет, он остался у Маршалла, поэтому ориентироваться сложнее, с учетом того, что солнце начинает садиться.

Стволы деревьев сменяют друг друга, и кажется, что пейзаж вообще не меняется. Атмосфера с каждой минутой становится только мрачнее. Ветви, переплетаясь друг с другом, создают некую непроницаемую завесу.

Тишина, окутывающая это место, давит на сознание, заставляя сердце биться быстрее. Слух насторожен, каждый шорох воспринимается как угроза, каждый взгляд полный тревоги. Холодные тени, вытянутые стволами, пронзают пространство, оставляя ощущение недосказанности.

Только сейчас замечаю дрожь в собственных руках, но стараюсь не обращать на неё внимание.

Внутри меня происходит какой-то хаос, который я никак не могу описать.

Находясь сейчас здесь, вдруг поняла, что совершенно оказалась не готова к тому, что происходит за пределами квадранта. Даже через полгода у меня не получилось бы подготовиться… Люди умирают за считанные секунды или превращаются в тварей. Вчера перед тобой был живой человек, а уже сегодня… его нет.

Я понимаю, что должна бороться ради Тоби, но пока побеждает отчаяние и страх.

Брат не задает никаких вопросов касаемо мамы, за что я ему мысленно благодарна. Мне не придется в очередной раз врать, смотря ему в глаза.

***

Когда сумерки всё сильнее поглощают лес, то нам удается выйти на поляну, где виднеются очертания деревянных сооружений.

– Стой, – шепчу брату, когда тот облегченно выдыхает и собирается выходить из леса. Я осматриваю обстановку, стараясь разглядеть хоть что-то и понять, насколько нам безопасно туда вообще соваться.

Мы сидим, прислушиваясь, так пять минут и не замечаем ничего странного. Никаких посторонних звуков.

Идем, едва наступая на землю и останавливаемся напротив загона для животных. Дверь приоткрыта.

– Останься здесь. Я проверю, – вижу по глазам, что Тоби не хочет отпускать меня туда одну, но я не оставляю ему выбора, уже двигаясь туда.

Фонариком вновь освещаю себе дорогу и захожу в бывший загон. От частично разрушенного места остались лишь обломки деревянных столбов, изогнутые по капризам времени и непогоды, несущие отпечатки старых травм на своей потемневшей поверхности.

Взгляд невольно останавливается на ржавых цепях, словно здесь кого-то держали. Людей?

Иду дальше, с замиранием сердца освещая пространство рядом.

Уже на краю загона замечаю стог сена, вернее, то, что от него осталось. Он лежит рядом с запасным выходом, дверь которого закрыта.

Когда возвращаюсь и киваю, то брат облегченно выдыхает.

Он заходит внутрь, а я обхожу территорию вокруг, чтобы удостовериться, что и там никого нет.

Уже внутри почти закрываю за собой дверь, но после вспоминаю слова Маршалла и оставляю её слегка приоткрытой.

Мы располагаемся рядом со стогом сена в самом конце, чтобы в случае опасности смогли уйти через другой выход.

Пьем ещё несколько глотков воды, и после я велю Тоби спать. Сегодня обходится без чтения перед сном.

Наверное, усталость и шок сказывается на нем, потому что Тоби засыпает практически моментально, а я так и продолжаю лежать в обнимку с винтовкой на сене и смотреть на вход.

Я всё думаю, анализирую и вспоминаю, чувствуя боль в районе груди. Если бы Маршалл тогда после нападения в автобусе не пошел с нами, а вернулся в Архейнхол, то мог остаться жив.

Он был едва старше меня, хорошо обучен, уже бывал за пределами квадранта, предположительно зная, как здесь всё устроено, и всё равно погиб. Что тогда будет с нами?

Последний вопрос терзает меня до тех пор, пока глаза не начинают слипаться и пару раз я чуть не отключаюсь, однако вовремя заставляю организм очнуться. Когда уже больше не в силах бороться со сном и закрывающимися глазами, то бужу Тоби, чтобы поменяться с ним местами.

При другой ситуации я бы не позволила брату дежурить, но мне нужны силы, а недостаток сна может на них сказаться, поэтому ещё раз объяснив, как пользоваться оружием, сама через пару минут проваливаюсь в сон. Перед этим успеваю предупредить Тоби, чтобы если он что-то увидит или услышит, то сразу будил меня, а не пытался стрелять.

Мне снились кошмары. Как мама и Эллиот становятся пожирателями, как Маршалл смеётся, захлебываясь собственной кровью и указывая пальцем на меня, как Тоби примерил форму ликтора и начал крошить голову Кларка, нанося удары по ней. Просыпалась из-за этого несколько раз, но тут же засыпала обратно.

– … Эйви…

Захотелось отмахнуться от голоса брата, как от назойливой мухи, а потом вспомнила, где нахожусь и по какой причине.

– Светать начало, как полчаса назад. Я тебя будил, будил, а ты всё никак не хотела просыпаться.

Я подавила зевок и встала, размяв затёкшие после сна мышцы.

– Хорошо, тогда едим и выдвигаемся.

Эта ночь прошла без приключений, что не может не радовать.

Мы съели последнюю пищу и остались теперь без неё, лишь немного запасов воды. Дела плохи.

Дальше шли практически в той же тишине, что и до этого. На пути нам попались лишь остатки мертвых животных и трупов пожирателей. Значит, здесь всё-таки появляются люди, хоть и редко, по всей видимости.

Я понимаю, что нам нужно двигаться в сторону самого ближайшего шоссе, чтобы быстрее выйти из леса, но страх того, что там мы кого-то встретим пересиливает. Приходится держаться прежнего маршрута.

– Эйви, как думаешь, Маршалл умер там?

– Не знаю, – специально отвечаю так, понимая, что опять вру. Он умер. У него был бы шанс выжить, если только ему бы оказали срочную медицинскую помощь. Не думаю, что те люди решили делать это – помогать незнакомцу. Тем более, он кричал и было множество выстрелов, означавших, что он сопротивлялся до последнего.

– Он мне нравился.

– Да, мне тоже, Тоби.

– Он был хорошим человеком, а хорошие люди не должны погибать…