Тайны Земли. Третья книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

Вдруг послышался скрип, из стены показалась дверь. Вернее, всегда там была, но сделана качественно, что являлась продолжением стены. Её не видишь, как отдельную дверь. Если не подойти и не начать ощупывать, чтобы понять, где она. Она находится за пределами сознания, потому не совладать с собой. Живешь в грани понимания, когда нельзя нервничать.

Но, увы, нельзя сделать: огонь на поражение остановит. Не продвинуться, либо приблизиться к заветной двери, которая скрипнула: пользовались не часто, как стоило бы. Остается строить догадки. Но предельно ясно, так как лежит на поверхности: скрип нужен, чтобы люди понимали, когда дверь открывают. Множество взоров выражают заинтересованность.

Астра остановила Адама, поняв, что внимание, сознательно направленное, нужно для цели, которую не знаешь. Это мираж, куда не надо идти, иначе корабль потонет, разбившись о скалы, ждущие момента, когда люди будут следовать не своим путем, а за иллюзией. Продиктована взглядом на события, какие хочется видеть манипулятору, желающему разбить цель. Будешь жалеть: бежал за светом, но поздно. Потеряна жизнь…

Астра шепнула на ухо Адаму:

– Закрой глаза и следуй за мной, иначе не дойдет до стойки регистрации.

Сестра потянула брата назад, из очереди. Было вовремя, иначе толпа людей, побежавшая к двери, снесет и вовлечет в пучину, когда рассудок не правит в голове, а можно следовать за человеком, начавшим первым бег. Не думать головой, побежать леммингом за толпой, когда не понимаешь, куда бежишь.

Срабатывает эффект толпы. Первый человек увлекся. Увидел и побежал, как моряк, услышавший песни сирен. Сначала по одному, затем множеством своим люди побежали в сторону дверей. Боялись, не успеют или разберут без них, потому мыслили, как толпа, которой легко управлять. У неё нет разума, он утонул в коллективном бессознательном безумии, когда побежали и наши герои побежали, если бы не Астра, которая остановила.

Возможно, какие-то люди остались на своих местах, боясь за место, которое долго топтали, не хотели потерять. Не знаю. Наблюдаю со стороны, таких людей осталось мало. Убежали все, кроме Адама и Астры, пары людей.

Вдруг голос пронзил слух:

– Места ограничены! Пройдите быструю регистрацию, чем ждать в очереди. Все равно, ничего не достигнете, а сдадитесь на половине пути. Пара с Фаэтона, зачем вы стоите на месте, когда все убежали? Хотя есть ли выбор?

Дверь начала заманчиво скрипеть, и последние люди побежали в её сторону. Никого не осталось, кроме двух людей.

– Мы можем открыть огонь, – голос начал угрожать, но герои не шелохнулись. – Раз, два, три.

Выстрела не было.

Голос:

– Последнее предупреждение.

Вижу, Адам колебался, но Астра шепчет на ухо:

– Это обман, оставайся тут. Не следуй туда. Там смерть. Послушай меня, иначе будем жалеть, но никакая жалость не сможет решить проблему, которую можно было бы решить, не нагнетая плохое событие.

Вижу, как Астра обняла брата, чтобы не делал глупостей, из-за которых миссия обращена на провал, так как предупреждение внятное. Иначе будет плохо, ничто не исправит ошибку. Астра обняла крепче, не желая, чтобы вдвоем побежали за мнимой иллюзией, обретающей смутные очертания, но по ним можно судить картину, которая предстала: со стороны двери послышались крики. Скрип предательски оборвал мольбы о пощаде: дверь герметичная, почти ничто не слышно.

Голос надменно сказал:

– Последнее предупреждение. Вы не вняли словам.

Брат и сестра застыли в объятьях, как древние статуи, сковавших взором Медузы. Ничто не смогло разъединить, пришлось бы резать по живой плоти.

Но ничего не произошло. Не выстрелов. Ни голоса. Тишина оборвалась тросом и повисла над головами. Пронеслась птица тишины, вырывая из происходящего. Помутнело в глазах. Ничего не видно. Занавес опустился на то, что происходило. Ничего нет. Пустота.

Пустота гнетет, бередит внутренности, вызывая рвотные позывы. Зиждется внутри, ничем не вытравить, не достать ощущение, когда тело перестает слушаться. Не реагирует на опасность, которой много. Время оборвалось и взрывом уничтожило нервные окончания. Не реагируешь и становишься похожим на зомби, который смотрит на взрыв сетчатки глаз, но среагировать не может. Гнетущая пустота, которая расширяется и падает через глаза, когда не можешь достичь конца в переживании. Оно с головой захлестнуло в себя, не отпускает. По пояс зашли в озеро беспамятства. Нет координации в движениях. Колышутся руки и ноги, потому ниже падает тело. Падение имеет направление в переживания, когда ничто вокруг не отвлекает, а раздражает, что происходит фоном.

И сверлят звуками твой череп, пытаясь достичь рассудка и ума, который хочет услышать переживание. Заходишь в пережиток, становясь его частью, так как вовне не можешь жить: слилось в переживание, которое ранит.

Как выжить и воздуха вобрать в легкие, а то пребываешь в себе. Судорожно вдыхаешь, но легкие – сплошная рана, когда свежий воздух ранит их, когда лежишь на песке, как выброшенная рыба. Судорожно ловишь воздух губами, но губы в агонии трепещутся и не внятно выражают желание. Нет сил для трепетного обнаружения радости жизни. Скованность не дает чувствовать ощущение, когда кислород насытит клетки, которые начнут понимать, как важно сознавать себя живым, а не мертвым и лежащим на солнце, опаляющим нервы и глаза. Они выжигаются лучами солнца, которые раньше грели, теперь убивают, уничтожают, стирают в пыль. Становишься пылью, так как ничто теперь не волнует, а ветер колышет рассыпавшиеся нервы, которые не собрать, с сожалением наблюдать на себя со стороны.

Ничто не значится в глазах, так как потерял отображение, что происходит, откуда появляется взгляд на происходящее. Не соотносится с пребыванием в себе. Сознание есть скованная часть осознания, что не прервешь колею из мрачных и отталкивающих образов. Больше уходишь в них, ими живешь, не можешь в ином ключе воспринимать мир, как составленный из собственного представления. Нет, внушенное губительное отношение перехватывает радость, утилизируя в горе, в состояние покорности, когда исходящее от тебя, не принимает роли, где окажешься. Зависишь от состояния, в которое ты загнан. Губительное ожидание чревато тем, что на глаза рассудка опустится тьма. Не будет видно. Тишина объемлет разум. Не соотносится, где должен проявиться добрый знак. Всё исчезло в истерии…

Ничто не может выйти за пределы переживания, когда ты окружен плохими и грызущими мыслями, которые ожидают. Страшнее удара ожидание. Оно не наступает, длится вечность. Секунды становятся птицами, клюют рассудок переживанием, превращая мозг в желе, как единый орган для вызывания плохих воспоминаний. Не являются приятными, радующими, несущими счастливые оттенки. Сотни