Сyberpunk. Я жажду жить! - Александр Ключник

Мне было очень интересно изучить принципы, на которых всё было построено изначально, или покопаться в самом железе. Так что уже спустя несколько месяцев работы с учителями я смог написать свой собственный драйвер для голопроектора и вывести первое двухмерное изображение. Мне было приятно и интересно покопаться в железе, а учителя получили плюсик в резюме. Хоть в последнее время праздник жизни прикрыл директор, отказавшись вносить в резюме занятия со мной. Теперь никто не хочет меня учить, приходилось хотя бы выпрашивать учебники на свой личный планшет.

Я рефлекторно потер шею, когда директор упомянул наказания. На моей шее красовался черный ошейник, который бил меня мощным разрядом тока, когда я нарушал приказ директора или учителя. Даже за «Приемлемо» по домашкам я мог получить удар током, но это зависело от благосклонности учителей, так что получал я постоянно.

— … ничтожество! Ты меня слушаешь⁈ Ты хоть понимаешь свое положение, выслуживаясь передо мной! Всё! Больше жалеть я тебя не намерен. С этого момента за каждое «Отлично» ты будешь наказан…

На шее ошейник неприятно пикнул, изменив приоритеты. Внутри всё сжалось и ухнуло в пропасть. Я получал ТОЛЬКО «отлично», другую оценку для меня было невероятно сложно получить, требовалось буквально тратить всё время на учёбу! Я так не мог! Меня же… Я! Мой глаз задергался, а на щеке непонятно как оказалась влага, я постарался моментально вытереться, но слезу уже увидел директор. Спустя мгновение меня ударило током, и я оказался за дверью кабинета директора, пошатываясь на отказывающих ногах.

До общей комнаты я не помнил, как добрался, и не помнил, как лёг спать. Утром обнаружил кое-что неприятное — у меня исчез планшет…

— Дермище.

* * *

— Не знаю я, где твой планшет, Боря, ты же пришёл уже после отбоя, когда свет выключился. — Милая девочка с славянскими корнями, откликающаяся на имя Мая, обжимала подушку и с жалостью смотрела на меня.

Личный планшет — очень интимная вещь, настолько, что многие просто привязывают его к руке или одежде при помощи нитки. Потеря единственного способа делать домашнее задание и надобность просить его у учителей или директора отправила бы ученика выполнять наказание к «трудовику», а он, особенно пьяный, не сдерживает свои порывы. Я же был слишком уверенным в себе, чтобы заниматься таким баловством, тем более я уверен, что нитку бы обрезали и планшет все равно увели.

На нем не было ничего личного, кроме нескольких программ, на которые я своевременно поставил пароль. Будь у личного планшета камера, я бы даже состряпал что-то похожее на биометрию по лицу. В любом случае подобное сломать намного сложнее подбора пароля.

Мая — главная сплетница всего приюта, внешне она серая мышка низкого роста с русыми волосами, по характеру тихая и молчаливая, ее многие просто не замечают, а тому, как она тихо передвигается, позавидовали бы некоторые ассасины. Если найти к ней подход, можно узнать очень многое о приюте. В моем случае её заинтересовало мое знание русского языка. Как-то она услышала, как я тихо матерился, отходя от кабинета директора, и подошла познакомиться. Сама девочка не знала русского, но слышала, как ее мама разговаривает точно так же.

Как-то я глянул на «Советский язык», в который был превращен «Имперский русский», и оказалось, что повелители СССР еще в 1950−70-е годы взяли курс на упрощение языка и создание «Языка истинного коммуниста», так что местный русский называют «Советским» и звучит он для меня словно сетевой язык начала двухтысячных из моего прошлого мира с серьезным акцентом («чел», «я», «тс», «спс», «фича», «флуд»), хоть его и возможно разобрать, но я постоянно ловлю «кринж» с записей голоса из сети. «Имперский» язык все еще существует, но он остановился в развитии на твердом знаке в конце слов и не собирается прогрессировать, став этническим языком некоторых уральских областей.

Продолжая расспрос о событиях в приюте и мире, девочка внезапно замолчала, осмотрелась и сказала:

— Знаешь, твой планшет могли забрать ребята из столовой, они обычно никуда не лезут, но сегодня один из них нервно теребил фартук недалеко от спальных корпусов…

Столовкой обычно заведуют самые спокойные из набора, они имеют определенные послабления за хорошее поведение и всегда получают пищу из первых рук, так как ее же и готовят. В столовой, конечно, есть профессиональный повар, но он уже давно переложил все на плечи детей, предпочитая бухать с «трудовиком».

Поблагодарив Маю, я спросил, где она его последний раз видела, ты вытянула руку и ткнула в сторону парня лет 13-ти с пакетом мусора. Когда тот уже закинул пакет в мусорный бак у забора, я встал за его спиной и начал исчислять того взглядом.

— Ээээ… привет. Тебе… что-то нужно? — Замямлил парень, словно желе под прессом сжавшись под моим взглядом.

— Ты вынес мой планшет из спален? — Угрожающе спросил я.

Наверное, со стороны это выглядело нелепо, парень лет десяти запугивал высокого пухляша, который готов был под землю провалиться при виде меня.

— Н-н-нет, не я! Клянусь, мен… э… я ничего не трогал!

— Ты продался за оценки директору, чтобы испортить жизнь неизвестному человеку, гордись теперь. — Я сжал кулаки, посмотрев на него сверху вниз. — Куда ты дел мой планшет⁉

— М-м-м, он у Габора! Он сказал, что поставит мне «Восхитительно» за весь год, если я ему твой планшет принесу!

*Тьфу* Не знаю, будь он более крепким, мне бы пришлось драться, и не факт, чтобы он сдал «трудовика». Конечно, «трудовиком» называю его только я, слишком крепка во мне ассоциация из прошлой жизни. Так он является электриком, заботящимся о состоянии всех устройств в здании, а также ведущим аналог ОБЖ, где рассказывается, как подобрать хорошее оборудование и заботиться о нем. Наверное, если бы я не увлекался работой риппера, эти знания были бы очень полезны, а так я сам мог бы вести эту дисциплину намного лучше старого алкаша.

Делать что-то нужно, не факт, что он его вернет, да, возможно, у него планшета уже нет, но спросить никто не мешает. Кабинет Габора располагался в отдельно стоящем помещении, которое изначально должно было быть спортзалом, а теперь его занимали сервера и инструменты электрика.

Старый черноволосый алкаш испанской наружности развалился на диване, одетый в помятую рабочую форму «Зетатеха», этот засаленный комбинезон заменял ему и официальный пиджак, и форму работника, и домашнюю одежду. Диван, словно спизженный из брошенной квартиры, давно обзавелся