Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 12. Часть 3 - Максим Гаусс

Шут, не теряя ни секунды, метнулся влево, сделав рывок по открытому пространству. Пули вздымали пыль у его ног. Он скрылся за другим домом. Через мгновение с той стороны раздался одинокий выстрел, а затем — короткая, яростная очередь, по-видимому из трофейного автомата. Стрельба с той стороны прекратилась.

Внезапная тишина показалась оглушительной. Слышно было только мое тяжелое дыхание и отдаленный лай. Шут появился из-за угла, перезаряжая пистолет. Его рукава были в пыли, на лице — сажа и капли чужой крови.

— Все чисто с этой стороны, — бросил он хрипло.

Именно в этот момент, совсем рядом с нами, из-за угла крайнего дувала, того самого, что стоял чуть в стороне, послышался шорох. На нас, шатаясь, вышел худощавый, бородатый парень с перевязанной рукой. Его появление было настолько неожиданным, что я едва не нажал на спуск. Но вовремя опустил ствол, разглядев в его изможденном, заросшем бородой лице знакомые черты.

— Шут, отставить стрельбу! — выдохнул я, и имя парня сорвалось с губ само собой. — Андрей?

Корнеев среагировал верно — ствол ПБ-1С ушел в сторону.

Парень растерянно смотрел на меня, не веря своим глазам. Взгляд его был пустым, отрешенным, но где-то в глубине, как тлеющий уголек, теплилась искра. А сам был очень худым. Малик, сука, нормально кормить не мог, что ли? Тварь паршивая! Обратили православного в свою веру, а сами голодом морили, потому что все равно — другой.

— Товарищ лейтенант? — его голос был хриплым шепотом, поломанным и слабым. — Это… вы? Я думал… Вас убили… Оттуда еще никто не возвращался!

— В Укрытие! Об этом позже! — резко, но беззлобно оборвал я, отталкивая Андрея в сторону. Он был легким, словно пустой мешок. — Ты ранен? Где Малик?

Андрей мотнул головой в сторону самого большого дома в центре кишлака, с глухими стенами и массивной деревянной дверью. Такую просто так не выбьешь.

— Там… — устало пробормотал он. — С двумя душманами… Заперся! Как крыса!

Парень кашлянул, и по его лицу пробежала судорога боли.

— Погодите… Там, в дувале, у него есть подземный ход. Старик всегда хвастался, что у него есть тайный ход имеется.

План родился мгновенно. Пока Шут оставался прикрывать тыл и присматривать за Андреем, я, ведомый его сбивчивыми указаниями, обошел глинобитную стену и действительно нашел скрытую за разваленным хлевом и грудой хвороста замаскированную дверь из грубых досок. Она скрипнула, когда я ее отодвинул, и этот звук показался мне оглушительным. За ней зияла чернота. Каменные ступени вели вниз, в сырой, пропахший сыростью кое-как пробитый в толще скалы тоннель.

Я двигался наощупь, пригнувшись, боясь наткнуться головой на свод или споткнуться. Впереди, метрах в десяти, виднелась слабая полоска света и доносились приглушенные, взволнованные голоса. Подобравшись, я увидел грубо сколоченную лестницу, ведущую вверх, в пол. Щели между половицами пропускали свет из комнаты и обрывки фраз на пушту. Я поднялся, затаив дыхание, и прильнул глазом к щели.

Малик. Седобородый, с лицом, изборожденным морщинами, как высохшая земля, он сидел на корточках перед открытым сундуком и лихорадочно засовывал в кожаный мешок пачки долларов, свертки с опиумом и какие-то бумаги. Его пальцы дрожали. Двое духов с автоматами Калашникова стояли у входной двери, нервно переговариваясь. Один из них, более молодой, все поглядывал в окно, заложенное мешками с песком.

Я поднял автомат, уперев приклад в плечо, и двумя короткими очередями, прямо через пол, уложил обоих. Тела грузно рухнули, попадало и их оружие. Один из них, падая, задел стену и с грохотом повалил полку с какой-то глиняной посудой.

Я резко толкнул крышку деревянного люка. Тот с грохотом распахнулся.

Малик застыл. Его маленькие, злые, похожие на щелочки глаза расширились от ужаса и немой ярости. Он потянулся к длинному, изогнутому кинжалу с перламутровой рукоятью, лежавшему рядом на сундуке.

— Ты? Откуда? А-а… Русский шайтан! — просипел он, и в его голосе слышалась не только лютовая злоба, но и животный, панический страх. — Я… я все тебе отдам! Деньги! Вот, здесь все!

— Все, старик! — холодно, без единой эмоции, произнес я, поднимаясь в комнату. Запах пороха, крови и чего-то непонятного ударил в нос. — Ты продавал пленных бойцов советской армии. Меня продал. Андрея мусульманином насильно сделал. Я вернулся, вернулся, чтобы забрать твою жизнь. А деньги свои можешь в одно место заснуть! Тварь!

Малик скривился от ярости. Он понял, что договориться не получиться. Недолго думая, выбрал момент и попытался броситься на меня с кинжалом, выкрикивая хриплое, бессвязное проклятие. Увернувшись от неуклюжего удара, я нанес ему мощный удар прикладом точно в висок.

Старик охнул, затем с глухим стоном рухнул на пол, выронив кинжал. Мешок с деньгами выскользнул из его рук, рассыпав пачки по деревянному полу. Он лежал, смотря на меня снизу вверх взглядом, полным такой лютой, нечеловеческой ненависти, что по спине пробежали ледяные мурашки. Мне нечего было ему сказать. Никаких оправданий, никаких слов, никакого суда. Этот человек был воплощением того зла, что пожирало эту страну многие годы. Я просто навел ствол ему в грудь и дважды нажал на спуск. Одиночные выстрелы прозвучали в замкнутом пространстве оглушительно громко. Тело дёрнулось и замерло.

Вернувшись к своим, я молча кивнул. Мол, все, дело сделано.

— Еще пленные в кишлаке есть? — спросил я у Андрея.

— Нет. Давно нет. — тот покачал головой.

А больше здесь делать было нечего. Мы быстро, почти бегом, покинули кишлак. Добравишсь до точки, погрузили ослабевшего парня в УАЗ и тронулись прочь от этого проклятого места.

Двигались на восток, к Кандагару. Километров через сорок случайно вышли на широкую автомобильную дорогу из старого потрескавшегося асфальта. Через несколько минут наткнулись патруль на БТР-80 и несколько наших десантников. Я вышел первым, подняв руки. Увидев нашу советскую форму, сержант, командовавший группой, опустил автомат, но в его глазах читалось недоверие.

— Вы кто такие? Откуда здесь?

— Товарищ сержант, — мой голос был хриплым от усталости и напряжения. — Я лейтенант Громов. Разведка. Этот беглый военнопленный, наш человек. Рядовой Андрей Семенов. Его нужно передать медикам, как можно скорее. Его семья в Союзе… Его там очень ждут! Все понятно?

Сержант кивнул, растерянно глядя на Андрея, которого Шут почти на руках вытащил из УАЗа. Парень был похож на тень — изможденный, в душманской одежде, с уставшим, отрешенным взглядом. Десантники бережно подхватили его под руки, стали усаживать в броню.

И в этот момент с Андреем что-то произошло. Он, казалось, уже отключился от реальности, вдруг обернулся и посмотрел на