Системный разведчик. Инфильтрация. Том 1 - Валерий Юрич

лежал мой вещмешок, а рядом с ним автомат с винтовкой, револьвер и нож. Глава семейства вернул все, как и обещал. Рядом на лавочке стояла какая-то темная склянка, а рядом с ней расположился белоснежный бинт.

Голова тут же дала о себе знать, недвусмысленно намекнув, что пора бы вплотную ей заняться. Следом за ней недовольно заурчал желудок. А потом и все тело, терпеливо принявшее на себя пинки Элроя, возмутилось тупой болью в районе ребер и живота.

Странно еще, что Майя так долго молчит. Обиделась что ли? Ну и пес с ней. Не до нее пока.

— Отставить сопли жевать! — мысленно прикрикнул я на взбунтовавшийся организм. — Сейчас все будет! Терпение!

Признаться, я чувствовал себя весьма неуютно, находясь под прицелом. Для начала следовало избавиться от этого неприятного ощущения. Все остальное подождет.

Я демонстративно вытащил магазины из автомата и винтовки. Проверил патронники. А потом опустошил барабан револьвера. Весь освободившийся боекомплект вместе с ножом убрал в вещмешок, а после этого повернулся к дому и прокричал, глядя на мансардное окно:

— Расслабься, боец! Я не собираюсь нападать! Иду в дом. Только оружие с собой заберу. Не хочу на улице оставлять.

И я медленно надел вещмешок, а затем повесил на плечо винтовку с автоматом и заткнул за пояс револьвер. Показывая слегка приподнятые раскрытые ладони, я двинулся к дому, поглядывая на позицию стрелка. Тот не двинулся с места и продолжал следить за мной, высунув из окна ствол винтовки. Суровые, однако, тут нравы.

Массивная металлическая дверь открылась на удивление легко, и я, пройдя через тесные сени, оказался в небольшой, хорошо освещенной, прихожей. Глаза резануло, и голова тут же отозвалась резкой болью. Я поморщился и начал сгружать в угол свою ношу. Освободившись от оружия и мешка я осмотрелся. Тесный закуток, где я оказался, мог заинтересовать разве что небольшой полусферой на потолке, испускающей мягкий белый свет. В остальном все смахивало на убранство обычного деревенского дома: вешалка для одежды, ровный ряд обуви и невысокая тумба в углу. А сбоку еще одна дверь, как-то уж очень настораживающе закрытая. Учитывая, как меня встречали, за ней могло оказаться все, что угодно.

Я уже хотел было зарядить револьвер и оставить его при себе, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появился глава семейства. Выглядел он довольно внушительно. Крепко сбитая фигура, черная с проседью густая шевелюра, окладистая борода и устремленный на меня пронзительный взгляд серых глаз.

Где-то на четверть минуты наши взгляды скрестились в безмолвном противостоянии. Каждый из нас пытался подавить оппонента, нащупать слабину и выйти в итоге победителем. Мое положение гостя вроде бы обязывало проявить тактичность и занять подчиненное положение. Но после неожиданно «теплого» приема об этом не могло быть и речи.

— Хм. А ты крепкий орешек, — наконец усмехнулся хозяин дома. Он обвел меня изучающим взглядом и удивленно мотнул головой. — Разувайся. Проходи. Куртку тоже можешь в прихожей оставить. — Он с подозрением посмотрел на мой искромсанный в хлам и перепачканный элемент одежды.

Пока я стаскивал перепачканные влажные кроссовки и такие же носки, Машкин батя осмотрел мои вещи, аккуратно сложенные в углу, а потом перевел взгляд мне на голову.

— Почему рану не перевязал? Мазь поможет. Маша делала. — Последнюю фразу он произнес с особой нежностью.

Я осторожно притронулся к голове. Она тут же возмущенно отозвалась дикой болью. Под рукой чувствовалась заживающая рана, покрытая засохшей кровавой коркой. Слишком быстро заживающая. Как бы лишних вопросов не возникло. Я незаметным движением сковырнул корку и разбередил рану. Стиснув зубы от боли, я взглянул на окровавленные пальцы и процедил:

— Промыть бы для начала надо.

— Хм. Тоже верно. — Хозяин обернулся и приглушенно позвал: — Васька! Поди сюда!

Через полминуты в дверях появился молодой парень, лет двадцати с густой, как у отца, да вдобавок еще и безнадежно взъерошенной шевелюрой. Он с вызовом посмотрел на меня, типа, не вздумай выеживаться, а то за винтовкой сбегать недолго, а потом вопросительно глянул на родителя.

— Сбегай к сараю, принеси мазь с бинтом. На лавочке лежит. Давай быстрее! — Добавил он, заметив, что сын не торопится выполнять указание.

Василий что-то недовольно буркнул и, проходя мимо, намеренно задел меня плечом, планируя слегка оттолкнуть с дороги. Но вместо этого, неожиданно пошатнулся сам. Его удивленный взгляд был красноречивее слов. Я же, если честно, не прилагал для противодействия никаких особых усилий. Просто слегка отвел одну ногу назад и перенес вес тела на другую. Да и к подлянке я был заранее готов. Намерения парня легко читались по его выразительной физиономии.

— Но-но, хватит хвостами меряться! — строго прикрикнул отец семейства. — Васька, я тебя, вроде как, предупредил. Или забыл уже? Так я напомню!

Последняя фраза не предвещала Василию ничего хорошего, и он от греха подальше быстро выскользнул на улицу, одарив меня напоследок гневным взглядом. Теперь я окончательно, даже без зеркала, убедился, что выгляжу явно младше своих лет. Иначе этот надутый юный щегол не посмел бы так со мной обращаться.

— Не серчай на него, — покачал головой Машкин батя, глядя на закрывшуюся за сыном дверь. — Мы сегодня все на взводе. Из-за дочки. А так-то он парень хороший. — Увидев, что я скинул свою многострадальную куртку, он добавил: — Проходи давай. Тапки надень. — И он указал на припасенную для меня пару домашних шлёпок.

От этого, на первый взгляд совсем обычного, предложения повеяло таким домашним теплом и уютом, что нервное напряжение, сопровождавшее меня с самого появления в этом мире, наконец-то стало спадать. Совсем ударяться в беспечность я, конечно, не собирался, но немного расслабиться не помешает.

— Благодарствую, — выдавил я из себя и даже слегка улыбнулся.

— Мы ведь так с тобой и не познакомились, — неожиданно заявил хозяин. Видимо, моя натянутая улыбка все-таки настроила его на позитивный лад. — Тебя, вроде как, Алекс зовут? Маша говорила. А меня Степан Матвеевич. — И он протянул мне свою крепкую мозолистую ладонь.

— Алексей, — повторил я уже известную информацию и, стараясь не переусердствовать, пожал протянутую руку.

Но, видимо, у меня не очень-то получилось. Степан Матвеевич удивленно крякнул, и я тут же разжал ладонь.

— Ну и крепкое же у тебя рукопожатие, Алекс. Слишком уж крепкое. — В голосе хозяина дома зазвучали нотки подозрения.

— Адреналин скачет. Не отошел еще от свалившегося на меня дерьма, — попытался я сгладить впечатление. И, чтобы уж наверняка, еще раз потрогал рану на голове и болезненно поморщился.

Мой жест попал точно в цель. Степан Матвеевич, похоже, сразу позабыл о странном рукопожатии и, обеспокоенно глянув на меня,