Фантастика 2025-21 - Blackmourne

одну знакомую дурочку... И пока она устраивает Нездешнему похохотать, я успею сделать все, что нужно. Отомстить Астеру, замочить свекра, а затем уничтожить сам артефакт, разорвав свою связь. В отличие от вас всех, приносящих жертвы во благо мира и ради этого натворивших такой адской дичи, что волосы на жопе шевелятся — я не идеалистка. Мои желания просты и понятны: я хочу выжить сама и сохранить всех тех, кто мне дорог. И меня не радует мысль о том, что после перерождения кто-то из моего круга может стать топливом для пси-технологий, — Лина подхватила черный клинок и, повесив его на пояс, нахально ухмыльнулась Безликому. — Вы напрасно ищете во мне возвышенные мотивы. Я весьма приземленна, как и мой контрактер, которая меня многому научила.

— Ты можешь нам о ней что-нибудь рассказать? — осторожно поинтересовался Ричард, обхватив Лину сзади за плечи и опять прижав к себе. Его никак не отпускал страх, что она в любой момент может растаять, как призрак, исчезнуть прямо у него на глазах. Кейлин и Джек тоже навострили уши — им эта информация была ничуть не менее интересна.

От такого проявления чувств Лина едва не заплакала от умиления. Похоже, ее солнечный мальчик тоже соскучился.

— Уже могу, — послушно кивнула блондинка. — После того что мы с ней устроили в тюрьме экзарха, тайны потеряли всяческий смысл, к тому же Астра все равно покинула наш мир.

— Астра? Это имя твоего эндорим? — спросил Рич, взъерошив Лине волосы и заметив, что она погрустнела.

— Да, но не равняй ее с остальными паразитами. Изначально она была осколком Ненависти, аспектом Страсти. Души эндорим сегментированы, состоят из разных стремлений, одно из которых является доминирующим, что и определяет их естество. А потому от них можно отколоть кусок, а затем и вовсе его преобразовать, изменив суть. Именно это с ней и произошло, когда она встретилась с экзархом Последнего Цикла и алой ведьмой, пришедшей из начала времен. Впрочем, это все для нас с вами не имеет никакой ценности. Важно лишь то, что Астра никогда не была пешкой Разрушителя.

— Но тогда как она получила возможность влиять на него? — с прищуром поинтересовалась Кейлин. — Никто не считал, что это в принципе возможно.

— Вот тут начинается самая сложная часть истории, я сама до конца не все поняла, — тяжело вздохнула Лина. Она потянулась, прошлась по комнате до кровати, где подняла спящую Бару и уложила себе на колени. — Тогда, после сражения с Ненавистью, экзарх умирал. Чтобы его спасти, ведьме пришлось поместить в него измененную часть Астера, которую она посчитала… наименее опасной. И случилось чудо: Страсть уравновесила влияние Разрушителя, а человеческая душа экзарха слилась с эндорим. То, что получилось в итоге, я думаю, и является прототипом Нездешнего. То, чем Астра станет в финале, и чего я хочу избежать. Но понятия не имею, как ей помочь…

— Подожди, — оборвал ее монолог Ричард с совершенно потрясенным лицом, — я, кажется, немного потерял логическую цепочку. Как связана эта твоя подруга с гостем из Пустоты?

— Не было никогда никакой запредельной сущности. Да и откуда ей было взяться, если их вселенная умерла? Есть лишь застрявший вне времени неспасенный мессия, вмещающий в себя желание человечества освободиться от влияния эндорим. Его возникновение стало неизбежным еще в первом цикле, когда, поддавшись страху перед первым восставшим, Спящие перезагрузили реальность. Астра это отказывалась понимать, но я уверена, что права, — с грустной решительностью пояснила блондинка. — Нездешний — это лишь отражение всех экзархов, их борьбы, желаний, смертей и мучений.

— Это все звучит абсолютно безумно, Джек, ты что-нибудь понял? — растерянно спросила Кейлин у Безликого.

— Достаточно, чтобы прийти к выводу, что Дарланд допустил большую ошибку в своих оценках. Но достаточно об этом. Истории из других миров, которые мы вряд ли когда-либо сможем проверить на подлинность, меня волнуют куда меньше, чем наши непосредственные дальнейшие действия. Когда мы отправляемся в Вангелос? — холодной сталью прошелестел голос из-под причудливой маски.

— Сейчас же! Я и так слишком долго ждала возможности покончить с этой падалью, — кровожадно сверкнув глазами, воскликнула Лина.

— Нет. Сначала мы отправимся в Зефир — нужно будет завершить важные переговоры, — отрицательно покачал головой Ричард, а затем, скрипнув зубами, добавил: — А затем нужно будет окончательно разрешить мой старый конфликт с отцом. Кроме того, я бы предпочел атаковать твердыню врага целой эскадрой при поддержке наземных сил из Солетада и Плимута. Больше никаких ненужных рисков — мой запас терпения и так на нуле. Ты меня поняла?

— Разумеется. Мне больше незачем убегать, Ричи, — ласково и с толикой вины в голосе ответила Лина.

Она никак не могла привыкнуть к седым волосам мужа и его укрепленной решительности. В капитане Искателя Ветра больше не осталось юношеских сомнений, он был собран и абсолютно уверен в каждом своем слове и жесте, и это буквально сводило ее с ума. Таким он ей нравился сильнее, чем когда-либо прежде. Вскоре, определив дальнейший курс корабля и попрощавшись с Кейлин и Джеком, они остались вдвоем. Солнце уже скрылось за горизонтом, погрузив каюты в баюкающий полумрак, но Ричард не торопился зажигать свет. Он молча разглядывал силуэт девушки, пытаясь понять, кто перед ним. Та, кого он любил? Чудовище, похитившее ее душу и облик? Безжалостный экзарх Разрушителя? Или все это вместе? К счастью, он мог это проверить даже без помощи Соларда или его матери.

Закончив гладить лениво зевающую Барочку, Лина поднялась с кровати и подошла ближе, нерешительно попытавшись взять его за руку. Девичьи пальцы были непривычно холодными; раньше температура ее тела была несколько выше, чем у человека.

— Знаешь, я опасалась, что ты будешь кричать, но сейчас это молчание меня пугает еще сильнее, — жалобно произнесла блондинка.

— Напрасно. Я больше не злюсь на тебя, — размеренно ответил парень, мягко сжимая ее ладошку в своей левой руке. Его ответ Лине не понравился, и она внутренне сжалась, спросив:

— Потому что я стала тебе безразлична?

— Не говори чепухи. Я бы не пересек половину мира и не спустился за тобой в ад, если бы это было так, — сухо щелкнула кожа на его правой перчатке, и, повинуясь жесту, в комнате загорелся уютный и ласковый свет. — Я просто не могу решить, чего ты заслуживаешь больше — моей похвалы или