И грянул град - Лориана Рава

-- Киноа? -- удивилась Лама, -- а откуда ты знаешь, что это был его дом?

-- А не заметила, что на блюдах нарисовано? Плотины и растения полей, -- ответила Луна, -- я знаю, что эти блюда могли подарить только ему. Другим дарят с другими картинками.

-- А... Я не знала этих тонкостей. Но ведь вроде Главный Смотритель Плотин ни в чём не виноват?

-- Не виноват. Тем более его родные не виноваты. А что, твой муж давно мечтал о своей личной мастерской?

-- Да были такие разговоры уже несколько месяцев. Чтобы сам себе хозяин и никаких начальников над тобой. Ему часто казалось, что другие работают меньше, чем он, а получают столько же, мол, при своём хозяйстве он бы жил богаче. Я раньше ему верила, а сейчас думаю -- может, он просто свой труд и свои усилия ценил, а чужие -- нет. Ладно, выживем мы уж как-нибудь с тобой, ты ведь шить и вязать умеешь?

-- Как и любая женщина.

-- Ну, значит, проживём как-нибудь. Кстати, а твои дочери где?

-- Не знаю. Точнее, я знаю, где они были бы, если бы всё было в порядке. Я ведь только сейчас сообразила -- ведь они могут теперь любого ребёнка схватить и продать в рабство, -- Луна всхлипнула.

-- А ведь могут... Но зачем им столько рабов?

-- Ну, англичанам рабы всегда нужны. Я слышала, что они даже самых маленьких детей работать заставляют до смерти.

-- Я раньше считала все эти ужасы во многом преувеличенными, но теперь не знаю... Вот что, надо сходить до склада. Не надеюсь, что там что-то привезли, но, может, узнаем новости. Лучше вдвоём, чтобы нам не разделяться.

-- А склад далеко?

-- Нет, довольно близко, надо пройти мимо Казначейства.

-- Пошли, -- сказала Луна и решительно встала.

На улице Лама спросила её:

-- Послушай, а что ты так в лице переменилась, когда я Казначейство упомянула?

-- Я подумала... подумала, что его тоже должны были разгромить, и мы увидим развалины.

-- Наверное... Ты... только из-за этого?

-- Нет, моя младшая дочь сегодня утром, ещё до всего, отправилась туда к подружке. А теперь мне страшно думать, что она в рабстве. Одна надежда, что таких на малышек едва ли кто покусится.

-- Значит, ты водила дружбу с кем-то из его обитателей?

-- Водила. А ты там никого не знала?

-- Никого. У нас как-то считается, что... что это как-то не очень. Ну, то есть тебе, раз ты из дворцовых, можно, конечно.

-- То есть ? "не очень"?

-- Ну, считается, что те, кто работает в распределении богатств, хуже тех, кто работает на полях и в мастерских. Ведь производить много почётнее, чем перераспределять сделанное другими.

-- Ну... может быть. Только ведь без них всё равно нельзя.

-- Ну, вот как раз об этом многие и спорили. Раньше считалось, что нельзя, а потом, когда пришли белые люди, многим стало казаться, что лучше всего иметь своё мелкое индивидуальное хозяйство и самим продавать результаты своего труда, тогда этих распределителей не нужно.

-- А ты что думаешь?

-- Я раньше ничего на эту тему не думала, а сейчас не знаю. Наверное, раз всё рухнуло, всё равно придётся жить своими мелкими хозяйствами, потом поймём, насколько это лучше.

-- Чтобы вести своё хозяйство, надо уже что-то иметь, хотя бы жильё, а как быть тем, кто потерял всё? -- грустно сказала Луна. Они уже дошли до здания Казначейства, превратившееся в груду обгорелых развалин. Стены из прочной каменной кладки стояли на месте, но все перекрытия были сожжены. Жилая часть, находившаяся в глубине, пострадала вроде бы меньше, но едва ли и там что осталось нетронутым.

-- Я должна всё осмотреть, -- сказал Луна, -- может быть, на склад тебе лучше пойти без меня, так как я боюсь, что если про меня узнают, то пойдут слухи и сплетни, и мной может заинтересоваться кто не надо.

-- Но кто тобой заинтересуется? Ты не женщина инков, а простая служанка.

Луна зашептала:

-- Да если белые люди узнают, что я из дворца, они могут решить, будто я что-то про спрятанные сокровища знаю. Ну, им же всегда кажется, что они чего-то недограбили.

-- Наверное... -- сказала Лама, -- я как-то не подумала. А в руинах с тобой ничего не случится?

-- Я осторожно. А ты спроси, что тут произошло.

Луна прошлась по бывшему коридору Казначейства и заглянула в ответвления. Кое-где были видны обгорелые скелеты, но -- везде взрослых людей.

Потом она прошла через сад и зашла в дом. Пожар до него не дошёл, но там было всё разгромлено, а посреди этого хаоса хмуро сидела её младшая сестра Звезда. В этот момент она показалась Луне старухой.

-- Ты жива? Скажи мне, что с нашими детьми?

-- Всех увели в рабство. А Золотого Слитка -- в тюрьму. Я одна спряталась, и теперь сижу на руинах. С раннего утра я поняла, что что-то произошло -- половина сотрудников на работу не вышло. Я предполагала, что их арестовали за хищения, но всё оказалось гораздо хуже. Они не вышли сами, боясь ареста здесь. А вскоре после того, как привели Фиалку, и я усадила её с Тучкой за рукоделие, вдруг какие-то люди пришли к Казначейству и стали требовать всем сдаться, а Золотому Слитку согласиться на арест. Но это были явно не люди Горного Ветра, те толпой не ходят, только строем...

-- Пришедшие были англичане?

-- Ну, были среди них и англичане, видимо, вожаки, но в основном тавантисуйцы. Золотой Слиток поглядел на их разъярённые рожи и приказал забаррикадировать вход изнутри. А мне удаляться обратно в дом. Но только стоило мне вернуться, как дверь под натиском ударов пала. Я думаю, что кто-то из тех, кто бы внутри, тоже помог, иначе не удалось бы так быстро... А потом там всё стали громить и жечь. Золотой Слиток попытался добежать до дома, но его в саду ранили из окна стрелой в ногу и схватили.

-- А у них, значит, были с собой луки и стрелы?

-- Значит, были. Конечно, они всё это заранее планировали, а не просто так пришли под влиянием минутного настроения.

-- Ну а потом стали громить дом.