Дроны над Сталинградом - Алексей Андров

Трофимов повернулся к своим снайперам. Эти люди знали дело: воевавший еще в первую мировую старший сержант Баранов, которого прозвали "Дед", мог попасть в монету с двухсот метров. Рядовой Степаненко — молчаливый парень из деревни, чья точность была легендарной. И самый молодой — Алексей Гришин, почти мальчишка, но уже успевший доказать, что его рука не дрогнет.

— Слышали? — спросил Трофимов. — Расходимся по точкам. Баранов, бери правую. Степаненко — левую. Гришин, ты со мной — склад. Работать аккуратно. Как только засечёте цель, докладывайте.

— Ясно, товарищ младший лейтенант, — отозвался Баранов, поднимая свою Мосинку с прицелом ПУ. Гришин молча кивнул, поправив телогрейку.

Вскоре группа рассредоточилась. Трофимов с Гришиным пробирались вдоль узкой улицы, пока не дошли до разрушенного склада. Ветры завывали в развалинах, снег начинал сыпать сильнее. Трофимов прикрыл глаза, пытаясь разглядеть сквозь снежную завесу то место, на которое указывал Громов. Он заметил неестественно ровную линию в куче мусора. Это было замаскированное укрытие.

— Вот там, — сказал он Гришину. — Готовься. Как только увижу движение, стреляй по моей команде.

Гришин улёгся на снег, прикрывшись брезентовой накидкой. Он прижался к прицелу, выравнивая дыхание. Трофимов тоже устроился рядом, держа винтовку в руках. Они молчали, слушая только вой ветра и далёкий гул артиллерии.

— Движение, — прошептал Трофимов. — Левее. Видишь?

Гришин отозвался негромким: «Вижу». Трофимов прицелился, наблюдая, как из укрытия выскользнула винтовка. Он выждал ещё секунду. Когда плечо немецкого стрелка стало видно, он шепнул: «Сейчас».

Гришин выстрелил первым. Немецкий снайпер дернулся и исчез за стеной. Секунда — и Трофимов добавил второй выстрел, накрыв позицию. После чего они тут же сместились, чтобы не остаться под прицелом.

Тем временем Баранов и Степаненко на своих участках также работали. Баранов выстрелил, как только засёк блеск оптики за мешками с песком. Он быстро сменил укрытие, перезарядил винтовку и стал искать следующую цель. Степаненко действовал ещё осторожнее: он засёк едва заметное движение в руинах, прицелился и нажал спуск. Потом молча отступил.

Вернувшись к Громову, Трофимов коротко доложил:

— Две позиции ликвидированы. Третья молчит. Мы их спугнули и немчура на этой позиции уже не засядет.

Громов, всё ещё сидя за рабочим столом, бросил взгляд на младшего лейтенанта.

— Тогда надо будет проверить эту третью, — сказал он. — Возможно, они сместились и снова засели.

Трофимов вытер снег с винтовки, покачал головой:

— Проверим. Но пока похоже, что у нас появилась серьёзная помощь с вашими «птичками», товарищ инженер.

*****

На третьем этаже полуразрушенного дома, среди развалин мебели и обугленных балок, расположилась немецкая снайперская пара. Обер-ефрейтор Вильгельм Райнер держал в руках Kar98k с мощным прицелом Zeiss, а рядом с ним унтер-офицер Ханс Либерт нервно вертел в руках полевой бинокль. Ветер завывал через разбитые окна, хлопал остатками штор. Отсюда, из этой сквозной дыры, можно было видеть разрушенные улицы.

— Вильгельм, — тихо сказал Либерт, не отрывая взгляда от улицы, — ты не заметил, что русские снайпера изменили тактику? Раньше мы спокойно стреляли и уходили, а теперь нас постреливают как куропаток.

Райнер, всё это время сосредоточенно осматривающий через прицел участок с руинами напротив, медленно опустил винтовку.

— Да, — ответил он негромко. — Они явно что-то изменили. Либо перебросили сюда лучших асов, либо научились засекать наши позиции. Да, Восточный фронт это не Париж и не Африка. Здесь день за три идет.

Либерт кивнул, задумчиво проведя рукой по прицелу своего Gewehr 43. Это оружие не раз спасало ему жизнь, но сейчас, когда их позиции стали так легко вычислять, даже самое точное оружие не могло дать уверенности.

— Может быть, они получили новую технику? — предположил Либерт, слегка приглушив голос. — Помнишь, на прошлой неделе их снайперы буквально накрыли нас за считанные минуты. Они знали, где мы будем, ещё до того, как мы выстрелили.

— Техника или нет, — прервал его Райнер, — наша задача не меняется. Мы должны убрать их командиров, их радистов и их наводчиков. Это остается нашей главной задачей. А пока нам стоит быть осторожнее.

Они замолчали. Райнер снова поднял винтовку, глядя в прицел. Либерт встал на колено, поправляя маскировочную сеть, натянутую на разрушенный угол стены. Их позиция была не идеальной, но в условиях городской застройки даже такие укрытия могли прослужить несколько выстрелов.

Их молчание прервал резкий хлопок: кто-то выстрелил вдалеке, пуля ударила в кирпичную кладку, заставив сыпаться мелкие камни. Райнер выругался, бросившись к другому окну.

— Они знают, где мы, — процедил он, пытаясь рассмотреть, откуда стреляли. — Быстро меняем позицию.

Но Либерт остался на месте. Он поднял винтовку, пытаясь засечь стрелка. Его глаза впились в прицел, и через несколько секунд он увидел, как тень метнулась за грудой обломков.

— Вижу каску… — пробормотал Либерт, но в этот момент раздался второй выстрел. В воздухе что-то коротко свистнуло. Либерт пошатнулся, его винтовка с глухим стуком упала на деревянный пол. Райнер обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как его товарищ медленно опускается на колени.

— Ханс! — прошипел Райнер, бросаясь к нему. Он успел поймать его, когда тот начал заваливаться набок.

На сером лице унтер-офицера читалась боль. Его левая рука судорожно прижимала бок, где через ткань бушлата уже проступала темно-бурая кровь.

— Это… — Либерт попытался что-то сказать, но его голос сорвался.

— Не говори, не двигайся, — резко произнёс Райнер, вытаскивая из кармана бинт.

Но он понимал: времени нет. Противник знает, где они, и следующий выстрел может быть последним и для него. Райнер быстро перебросил тело Либерта за груду кирпичей, сам прижался к стене, всматриваясь в сторону русских позиций. Тревожное молчание длилось несколько мгновений, а потом он услышал ещё один выстрел. Пуля пронеслась мимо, врезавшись в стену.

Райнер выругался про себя, прижимая Либерта ближе. Тот с трудом дышал. Его глаза стали стеклянными, движения — редкими и слабее с каждой секундой.

— Ханс, держись! — прошептал Райнер, но в глубине души знал, что это конец.

Ещё один выстрел. Райнер уже не стал ждать. Он быстро поднял винтовку, наугад выстрелил в направлении противника и тут же бросился назад, под прикрытие ближайших обломков. Уйти с этой позиции в светлое время суток было нельзя, но оставаться тоже не представлялось возможным.

В глубине здания, среди развалин, Райнер