Древки, девки и дурацкий брод: Шесть жизней офицера Его Величества - Cursed Companion

Настроение пехоты явно приподнялось, девушки радостно загалдели. Йолана с Ильдико переглянулись и рассмеялись, одновременно что-то вспомнив.

Ко мне подсела Ристина.

— Это весьма кстати. — негромко сказала она, чтобы не слышали остальные. — Если штурм состоится. А если, как вы сказали, обойдут? Есть запасной план?

— Вы не поняли, ваша милость. — ответил я. — Штурм — это и есть запасной план.

— А основной?..

Я не мог не отметить, как написанное на лице любопытство красило виконтессу.

— Без часу полночь. — сказал я. — У ворот, конно и оружно. Вы, Томасина, дочери боярские. А еще Лайна и Фелиция.

— Умеете же заинтриговать. — цокнула языком Ристина.

— Просто боюсь передумать, если вы план раскритикуете. — признался я. — К кому, как не к вам, мне здесь прислушиваться?

— Давайте уже на «ты». — предложила Ристина. — И зовите меня Риз, как сестрички. На мечах меня побили, а все расшаркиваетесь.

— А Тиной можно? — ехидно спросил я.

— Теньент, я ведь могу и передумать. — улыбнулась рыцарша.

…Чародейкино зелье и правда не давало заснуть, но было у него и побочное действие: ожидание стало совершенно невыносимым. Сердце ныло и колотилось, как казалось, уже где-то у горла, а конечности зудели, требуя движения и действия. В бестолковых тревогах и раздумьях я сперва несколько раз смерил кабинет строевыми шагами, затем, устав от стука сапогов по деревянному полу, резко сел и взялся за перо с чернилами.

Милая Лючия!

Прошу Вас не тяготиться нашей вынужденной разлукой. Честь зовёт меня послужить Его Величеству на северных границах королевства; миссию столь важную и опасную невозможно было поручить менее достойному офицеру. Но где другие видят опасность, я вижу возможности. Отражая натиск зеленокожих варваров, я непременно отличусь и вскоре вернусь к Вам, в столицу, с новым назначением. Более всего ныне я мечтаю о том, чтобы снова увидеть Вас…

Тут я поймал себя на мысли, что на самом деле больше всего хотел бы встретить завтра закат в том же составе, что и сегодня. Куртуазность куртуазностью, а лгать в письме даме сердца офицеру не пристало. Я решительно зачеркнул последнее предложение, оставив его недописанным.

Служба здесь совсем не такая, как в столице. У гвардейских офицеров едва ли есть поводы для беспокойства, кроме чистоты доспехов, красоты строевого шага и королевских смотров. Здесь же разведка в первый день доложила мне о приближении крупного отряда орков, и мне незамедлительно пришлось искать решение сложной задачи об отражении натиска вражеской роты силами неполных двух десятков…

Я снова прервался, подумав, что прекрасная дама едва ли сумеет оценить красоту моего тактического замысла. Зато, если я погибну, и недописанное письмо станет достоянием общественности, изложенный мной план обязательно станет хрестоматийной иллюстрацией офицерской глупости и предметом насмешек. Я живо представил, как Лючия на званом вечере в одном из столичных салонов благовоспитанно хихикает, пока маркграф фон Ерох зачитывает мои соображения с издевательскими комментариями, и провел жирную черту под последним предложением.

Вы даже не представляете, в каком неописуемом афедроне я оказался волею судьбы! Личный состав подготовлен из рук вон плохо, артиллерия устарела, а представители дворянства до сих пор следуют местническим порядкам…

«Как будто ей интересно читать про обстоятельства острожной службы», — подумал я и решительно перечеркнул весь абзац.

Впрочем, не унывайте, как не унываю я; грозные бури сии непременно обратятся к славе короны и, смею надеяться, к моей собственной.

А унывает ли она вообще? Что она чувствовала, когда я пришел прощаться к воротам родового особняка? Тогда мне казалось, что так и должно быть…

Я вдруг вспомнил, невольно улыбнувшись, сельских бабонек, не желавших отпускать мужей в бой. Вспомнил Катаржинку и её Пауля. Я не сомневался, что рассудил верно, но порыв паренька выглядел искренним и каким-то… правильным, что ли.

Я пишу к Вам…

Рука с пером остановилась на полпути от чернильницы. В голове снова зазвучал голос Ристины, предлагавшей перейти на «ты».

Ходите вы конём, Лючия. Вместе с маркграфом фон Ерохом!

— размашисто написал я, бросил перо, оставив на бумаге жирную кляксу, и резко встал из-за стола. В душу вдруг пришла непривычная и почти невыносимая легкость.

…Отобранный мной отряд в назначенное время ждал у Надвратной башни. Отблески горящих фонарей и лунного света плясали на железе доспехов всадниц, и одетые в простые темные плащи Фелиция и Лайна смотрели на дворянство с толикой зависти. На моих вороненых латах свет от луны и огня должен был играть еще живописнее. Тем лучше.

— По коням. — коротко скомандовал я, взбираясь на Леоцефала. Томасина подала мне ланс. Я благодарно кивнул и молча указал рукой на ворота.

Стоявшая в карауле Герта с интересом смотрела, как мы покидаем стены острожка. Когда я выехал вслед за девушками, она высунулась с башни и окликнула нас.

— Скоро вас ждать, господин теньент?

— Запирай ворота, Герта. — приказал я вместо ответа. — И смотрите внимательно на север. Ночь будет светлая.

Рыжуха посмотрела на меня с тревогой и недоумением.

— Удачи!..

Я отсалютовал и развернул коня, подъезжая к своему отряду.

— Ну так что, Раймунд? — нетерпеливо спросила Риз. — Какой план?

В ответ я хитро улыбнулся.

— Дамы, я приглашаю вас на прогулку под луной.

— Вон там они встали, в лесу.

Фелиция показала рукой за холм. В облаках и правда отражался свет от костров. Мы лежали в траве, спешившись, повинуясь команде разведчицы: пока речь шла о скрытных действиях, кошкодевушка была главной.

— Дальше мы с вами не пойдем. — шепнула она. — Вон там, слева, видите? На опушке.

Признаться, с первого взгляда я ничего не увидел.

— Два наблюдателя. — пояснила фелидка. — Огней не жгут, чтоб их видно не было.

— Секрет выставили. — вспомнил я термин. — Умно.

— Ну да… Только без света они и сами почти ни кошки не видят.

Разведчица хищно прищурилась.

— Уж точно поменьше меня.

Мы подползли ближе к гребню холма.

— Снимать будем? — спросила кошкодевушка.

Я решительно кивнул.

— Йолана, Ильдико. — окликнула Фелиция. — Показываю рукой. Вон там блики видите?

— Вижу. — подтвердила Ильдико.

— Это голова. — усмехнулась разведчица. — Был бы умнее, покрасил бы свой шлем