Кречетов, ты - не наследник! Том 4 - Тимофей Тайецкий

— Да, будет.

— Зачем уходить сейчас, Филимон? — спросил я его. — У нас здесь так много дел. Этот парень Священник может вернуться.

— У тебя есть дела, Ярослав, — сказал Филимон, найдя то, что искал — тонкую металлическую трубку. На бронзе были выгравированы серебряные виноградные лозы и листья. — Но это конец долгих лет моей службы. У меня больше нет ничего, что я мог бы дать, осталось совсем немного драгоценного времени.

— Филимон, давай, ты всех нас переживёшь, приятель, — сказал я ему. Ассасин усмехнулся в ответ и предложил мне дорогую трубку. — Разве не это Харгрим сделал для тебя?

— Я оставлю старую, — ответил Филимон. — Я к ней привык.

Я взял трубку и повертел её в ладони, впечатлённый качеством.

— Что я теперь должен делать? — спросил я его, и Филимон нахмурился, его глаза осматривали озеро, которое всё ещё вымывало куски почерневшей плоти гидры.

— Ты узнаешь это на своём собственном пути, Владислав. У тебя есть хорошие друзья и дракон, — сказал Филимон немного растроганно. — С тобой всё будет в порядке. Так написано.

— Я не верю всем этим дерьмовым предсказаниям, — сказал я ему.

— Хе-хе, я тоже, но всё же мне пришлось испытать тебя, — со смешком парировал старик. — Никогда не забывай об этом. Слова бессмысленны и по большей части лгут.

— Куда ты теперь пойдёшь? — спросил я, когда Филимон достал свой топорик и подбросил его один раз в руке.

— Я просто выберу миссию по своему усмотрению. Отправлюсь в Элин. Искупаюсь в озёрах Валерии, если получится, — ответил Филимон и бросил мне метательный топор, который я поймал свободной рукой. — Пусть Харгрим сделает тебе нормальные доспехи. Держи Афалона на своей стороне и помни, что все имперцы очаруют тебя, если ты приблизишься к ним, даже невольно. Не путай заклинание с настоящими чувствами, — последнее, что он сказал, было явно предназначено не только мне, но и ему самому.

— Откуда я могу знать? — с любопытством спросил я.

— Действия говорят громче слов, — сказал мне Филимон и забрался на свою лошадь, его ноги не доставали до стремян. — Остальное ты выяснишь сам, чоп-чоп.

— Я буду скучать по тебе, старина, — сказал я срывающимся голосом.

— Я намерен вернуться сюда, Владислав, — сказал Филимон, снова доставая огненный камень. — Но очень вероятно, что я этого не сделаю. Эти последние месяцы были самыми весёлыми за последние годы, — честно добавил он.

— Верно, ну, я не могу сказать того же самого. Какие-нибудь последние мудрые слова? — спросил я, глядя в сторону темнеющего леса.

— Будь осторожен с тенями, — сказал Филимон, пряча лицо под вуалью шляпы. — И когда ты услышишь о судьбе последнего короля, спроси, что случилось с его сестрой.

* * *

Я долго смотрел вслед старому ассасиру, пока лес и сгустившаяся темнота не скрыли его от моего взгляда. Затем я повернулся и направился к зданиям, оставляя за спиной лес и спокойные воды озера.

Пока я шёл, вдалеке слышались пронзительные крики Эврирекса над поверхностью озера. Я направлялся к тому месту, которое дракон посещал каждую ночь.

Я уже собирался идти к большому костру, который разожгли мужчины из каравана, как вдруг увидел пару глаз цвета индиго, наблюдающих за мной из-за открытой двери.

— Драконий Всадник, — прошептала Анариэль, и её голос был полон обещаний. Её не было видно уже давно.

— Я тебя почти не заметил, — сказал я ей.

— И всё же ты увидел меня, — ответила она и шагнула в свет, исходящий от очага. — Ты также привёл заблудших в стадо. Это смелый шаг.

— Им нужно было место для ночлега, — ответил я. — И я…

Анариэль скривила рот в ухмылке:

— Как вор стал дворянином?

— Я больше, чем дворянин, — ответил я и скрестил руки на груди.

— Да, это ты, Владислав, — ответила она, флиртуя со мной. Но я вспомнил слова Филимона и отстранился.

Анариэль мгновение смотрела на меня своими странными светящимися глазами и прошептала так, чтобы слышал только я:

— И теперь ты здесь.

* * *

Матвей спал на своей койке возле наполовину погасшей жаровни. Его оглушительный храп разносился по высокому потолку и древним стенам дома, в котором я поселился. Над нами, на высоте шести метров, находился ещё один этаж, похожий на пещеру. К нему вела узкая лестница, примыкающая к стене и не имеющая перил. Её изящно вырезанные ступеньки были узкими и скользкими. Подниматься по ним было настоящим испытанием, а уж спускаться в спешке или полусонном состоянии, чтобы воспользоваться уборной, и вовсе казалось невозможным.

Финариель поднялась туда, перепрыгивая через две ступеньки за раз, чтобы «исследовать». Я мог бы уважить её интерес и тоже отправиться исследовать, но не стал. Во-первых, было нелегко стащить оттуда всё, что она могла обнаружить, если это имело какую-то ценность. Во-вторых, я устал как собака, и это место уже основательно разграблено по моему опытному взгляду.

«Они забрали даже проклятую мебель», — подумал я, сморщив нос и оглядываясь в темноте. Я проснулся до того, как солнце начало подниматься над горизонтом. Спал я плохо, как обычно спят люди, засыпающие на неудобных местах. Моя спина была странно вывернута, и это беспокоило меня. Остальные части тела всё ещё болели после тяжёлого испытания с Гидрой.

Матвей разразился очередным оглушительным фырканьем, и я со стоном выпрямился, отходя от стула. Мы нашли стол и пару стульев, но больше ничего не обнаружили в близлежащих заброшенных домах.

Подошёл к окну, очищенному от зарослей, и широко открыл его, уставившись на туман, поднимающийся с озера. Влажность была такой сильной, что я почувствовал её на коже и разочарованно оттолкнулся от окна.

«Матвей либо делает это нарочно, либо умирает», — подумал я, глядя на спящего домового. Вес его огромной головы, вероятно, медленно разрушает его дыхательные пути или что-то в этом роде.

В каком-то смысле мне было жаль этого крошечного парня.

Вышел наружу, чуть не споткнувшись у большого входа с резным выступом, приподнятым