Цитадель звездных властелинов - Эдмонд Мур Гамильтон

ПЯТЬ ЧАСОВ ПОКАЗАЛИСЬ Уайетту пятью столетиями. Бринна сказала ему, что единственный шанс на побег будет у него во время суматохи, вызванной нападением на четвертую планету Альфы Центавра. Он не знал, смогла ли она вообще организовать ему бегство, а если смогла, то не мог ли Макверн заподозрить неладное и испортить все дело попыткой заключить более выгодную сделку для Земли через Вторую партию. Дункан грыз костяшки пальцев, потел и крутил в голове дикие планы о том, чтобы каким-нибудь образом сбежать самостоятельно. Спланировать побег вместе с Бердиком и австралийцем он не мог — это было бы подслушано или замечено похитителями.

Все остальные земляне тоже были встревожены и расстроены, словно чувствуя приближающийся кризис. Альфа-центаврианцы же, напротив, ждали спокойно — только в глаза их горел огонь ужаса и ненависти. «Клянусь Богом, — яростно думал Уайетт, — я убью Варсека собственными руками, если придется, клянусь в этом!» Это было ребячеством — говорить такое даже самому себе, и он знал это. Но он никогда ничего не желал так сильно. А корабли Оперативной группы, тем временем, неслись сквозь космос, как стая косаток, мчащихся к ничего не подозревающей жертве.

В конце концов, дверь камеры открылась, и на пороге появилась Бринна Халфард. За спиной у нее стояли охранники.

— Выходите, все вы — сказала она и отошла в сторону, выпуская пленников. Когда Уайетт проходил мимо нее, она бросила на него быстрый взгляд, и в нем зародилась надежда. Бринна что- то устроила, и что бы это ни было, он и другие заключенные скоро должны были увидеть, как ее план сработает.

Их провели под охраной по коридорам в стыковочный шлюз, через который к носу флагмана пристыковалось небольшое судно. Там пленников разделили на две группы. Первыми в этот маленький корабль прошли альфа-центаврианцы, и Дункан услышал внутри лязг металла. Затем землянам тоже приказали войти туда, и они оказались в круглой комнате, разделенной пополам металлической решеткой и явно выполнявшей, кроме всего прочего, функции наблюдательной башни. Центаврианцы находились в другой половине комнаты — их было видно сквозь решетчатую перегородку, но до них невозможно было добраться. За землянами тоже опустилась такая же решетка.

Уайетт остался стоять у дверного проема. Он услышал, как Бринна отпустила охранников и они затопали по ведущей обратно на флагман лестнице. Бринна же остановилась по другую сторону решетки. Ее глаза пылали возбуждением, триумфом, ненавистью — множеством эмоций, которые так долго были заперты в ней и которые она теперь осмелилась показать.

— Все устроено, — проговорила она быстро, едва слышным голосом. — Все члены экипажа, кроме двоих — мои люди. Как только мы покинем корабль, тихо передай всем своим, чтобы были готовы, когда я… — Она вдруг замолчала, резко обернулась, и на ее лице появилась тревога. Кто-то спускался на маленький корабль по трапу с флагмана.

Это был Макверн — он быстро приближался, и в руке у него был парализатор. Но Халфард превосходно владела собой.

— Какие-то проблемы, Макверн? — спросила она. — Все пленники в безопасности…

— Уверен, что так и есть, — отозвался ее коллега.

Он достиг нижней ступени лестницы, и рядом с ним появился еще один офицер — казалось, он специально ждал Макверна. Сам же Макверн быстро кивнул ему, и почти сразу же послышался звон предупреждающего сигнала, и люк корабля задвинулся. Мгновение спустя Уайетт почувствовал толчок — судно отстыковалось от главного корабля и стало двигаться своим ходом.

Макверн посмотрел на Бринну и Уайетта.

— Я полагаю, что она говорила вам, что большинство людей на борту на ее стороне, — сказал он Дункану. — Но она немного ошиблась. Все они на моей стороне.

Глава VII

ЛИЦО БРИННЫ СТАЛО абсолютно белым, и красные губы выделялись на нем, как мазок крови. Ее рука метнулась к рукоятке парализатора, и она почти успела его выхватить — но Макверн успел раньше. Он выстрелил в нее в упор трескучим зарядом, и она рухнула на пол и осталась неподвижно лежать без сознания.

Макверн вздохнул.

— Бедная Бринна! Это все равно что отнимать еду у умирающего с голоду — я почти жалею об этом.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь, — процедил сквозь зубы Уайетт.

Если бы он мог просунуть руки между прутьями решетки и обхватить Макверна за горло, он убил бы его. К нему подскочили Бердик и Билл Уитфилд.

— Что происходит? — спросил австралиец.

— Ничего, — с глубокой горечью отозвался Дункан. — Ни черта не происходит из-за моей глупости! Теперь придется поумнеть…

Он чувствовал себя разбитым от осознания собственной ошибки. Попытка договориться с Макверном в надежде уберечь Землю от нападения привела его к полному провалу. Теперь они с Бринной вместе отправятся в преисподнюю, где произойдет то же самое, что позже случится и с Землей.

Уайетт оттолкнул Бердика в сторону и прошел по узкой полукруглой комнате к ее изогнутой стене, в которую были вделаны прозрачные панели. Остальные земляне оставили его в покое. До него донеслись шаги и голоса в коридоре, но не обратил на них внимания. Теперь уже ничто не имело значения.

Он посмотрел в черное звездное небо, освещенное зловещим светом двух солнц-близнецов, и увидел всю огромную Оперативную группу — ее корабли-разрушители летели над ним, и их корпуса ярко сверкали, красивые, стремительные и смертоносные, словно гигантские копья, способные уничтожить целые планеты. Маленький корабль, в котором были заключены Дункан и другие пленники, летел в самом низу флотилии. В космосе, где не было ничего, кроме звезд, было чрезвычайно трудно судить о скорости, но Уайетт посчитал, что Оперативная группа, должно быть, замедляла ход в течение некоторого времени, приближаясь к своей цели, и что небольшое судно, на котором летел он сам, двигалось значительно быстрее основного корпуса. Все большие корабли были у него перед глазами, и в какой-то момент он начал понимать, что это маленький звездолет вел их всех в бой.

— Как чертов Иуда, — пробормотал Дункан.

Бердик подошел к нему и встал рядом.

— Они забрали ту женщину-офицера, — сказал он. — Я так понимаю, у нее неприятности?

— Хуже, — ответил Уайетт. — Она собиралась помочь нам сбежать.

Бердик понимающе кивнул:

— Мы с Биллом предполагали, что вы замышляли что-то в этом роде. Жаль, что все пошло не так.

— Это я виноват, — объяснил Дункан. — Я должен был довольствоваться тем, что у меня было. Но я подумал, что если… О, да какой, к дьяволу, смысл ворошить