Нэпман 2. Изящная комбинация - Алим Онербекович Тыналин

Я внимательно осмотрел котельную. Четыре водотрубных котла системы «Бабкок-Вилькокс», каждый размером с небольшой дом. Паропроводы в добротной изоляции. Манометры «Шеффер и Буденберг» на начищенных медных панелях. Все говорило о том, что оборудование содержалось в порядке.

— Александр Владимирович, — обратился я к Сорокину, — сколько времени нужно на ремонт?

Он быстро сделал расчеты на логарифмической линейке:

— Если использовать запчасти, которые мы привезли из Тагила, часа четыре. Бригаду я уже вызвал.

— Только вот что странно, — Величковский протер запотевшее пенсне. — Почему вышел из строя именно главный насос? Ведь есть же резервный…

— И резервный сломался, — вздохнул механик. — Прямо следом за основным. Первый раз такое за пятнадцать лет работы.

— Так-так… — я повернулся к механику. — Петр Игнатьевич, а кто еще приходил в котельную в последние дни?

— Да вот… — он достал из кармана засаленную записную книжку. — Позавчера главный инженер заходил. С каким-то незнакомым техником. Все про давление в системе расспрашивали.

Сорокин уже руководил разборкой насоса. Бригада монтажников в брезентовых робах споро работала гаечными ключами. Откуда-то появились керосиновые лампы, их свет выхватывал из полумрака блестящие детали механизма.

— Николай Александрович, — я обратился к Величковскому, — возьмите пробы масла из подшипников. Проверим в лаборатории.

— Уже взял, — кивнул профессор. — И похоже, там не просто износ. Чувствую примесь абразива.

Глушков сделал пометку в блокноте:

— Добавим к остальным уликам. Картина вырисовывается интересная.

За окнами котельной медленно падал снег. Где-то наверху, в заводских корпусах, уже начали выдавать зарплату. Рабочие выстраивались в очередь у заводской кассы, получали расчет и расходились по домам.

— Так, — я оглядел котельную, — даю четыре часа на полное восстановление работы. Петр Игнатьевич, останетесь старшим. Сорокин проследит за ремонтом. К вечеру чтобы во всех бараках было тепло.

— Сделаем, — кивнул механик. — Только вот еще что… — он замялся.

— Говорите.

— Там этот техник, который с главным инженером приходил… Я его потом еще раз видел. Он с теми типами в новых тулупах разговаривал. У проходной.

— Вот как? — я переглянулся с Глушковым. — И когда это было?

— Вчера вечером. Они за углом литейного цеха стояли, что-то обсуждали. Я случайно заметил, когда с дежурства возвращался.

— Отлично, Петр Игнатьевич. Это важная информация.

Я еще раз оглядел котельную. Бригада монтажников уже заканчивала разборку насоса. На верстаке поблескивали новенькие детали. Мы не привезли их из Тагила, разумеется, а быстренько нашли здесь в мастерской.

— К семи вечера доложите о результатах, — сказал я Сорокину. — А мы пока навестим главного инженера. Надо уточнить некоторые детали.

Когда мы поднимались по лестнице, Глушков тихо произнес:

— Нити тянутся куда-то далеко. Похоже, это очень тщательно спланированная акция.

— Согласен, — кивнул я. — Только они не учли одного, что мы будем готовы.

За окнами котельной продолжал падать снег. К вечеру в рабочих бараках должно стать тепло, а у нас появится еще один козырь в игре против неведомых конкурентов.

Заводская бухгалтерия размещалась в старом флигеле заводоуправления. Высокие потолки с лепниной, массивные шкафы из карельской березы, конторки с медными чернильницами — все дышало традициями еще дореволюционных времен. Под потолком покачивались электрические лампы, заменившие прежние газовые рожки.

Котов, устроившись за огромным бухгалтерским столом с зеленым сукном, методично просматривал толстенные конторские книги. Рядом с ним примостился местный счетовод Семен Маркович, пожилой человек в поношенном костюме.

— Вот, Леонид Иванович, — Котов поднял голову от бумаг. — Любопытнейшие несоответствия обнаружились.

Он разложил на столе несколько ведомостей:

— Смотрите: деньги на зарплату поступили еще месяц назад. Но почему-то застряли на транзитном счете в Свердловском отделении Промбанка.

— Как такое возможно? — я склонился над документами.

— А вот здесь, — счетовод указал дрожащим пальцем на запись в гроссбухе, — странное распоряжение о дополнительной проверке платежных документов. Подпись неразборчива.

Котов достал из портфеля какие-то бумаги:

— Я специально поднял типовой регламент Промбанка. Такой проверки вообще не существует в природе.

В бухгалтерии стоял характерный запах бумаг, чернил и сургуча. На конторках поблескивали новенькие арифмометры, но основную работу по-прежнему делали на старых счетах из красного дерева.

— Погодите, — я взял одну из ведомостей. — А это что за печать?

— Вот именно! — оживился Котов. — Печать какого-то несуществующего отдела технического контроля. Но из-за нее платежи задержали еще на две недели.

Семен Маркович нервно протер пенсне:

— Я пытался возражать… Говорил, что документы в полном порядке. Но пришло распоряжение из Москвы. Так что мы ничего не могли поделать.

— От кого? — быстро спросил я.

— От правления, — счетовод достал из кармана сюртука сложенную бумагу. — Вот копия. Я на всякий случай сохранил.

Котов впился глазами в документ:

— Посмотрите на подпись… Та же рука, что и в распоряжении о проверке.

В этот момент в бухгалтерию вошел молодой конторщик с кипой бумаг:

— Семен Маркович, тут из кассы ведомости принесли. Первую смену уже рассчитали.

— Отлично, — кивнул я. — А что с остальными деньгами?

— Уже доставили, — Котов похлопал по несгораемой кассе за спиной. — Я распорядился привезти из банка всю сумму. От греха подальше.

Семен Маркович перебирал ведомости дрожащими руками:

— Знаете… Тут еще одна странность была. Перед тем, как начались все эти задержки, приезжал ревизор из Москвы. Молодой такой, в хорошем пальто. Все документы проверял.

— И что? — я насторожился.

— Представился сотрудником ВСНХ, но документы показал какие-то странные.

На конторке звякнул телефонный аппарат. Семен Маркович снял трубку:

— Да… Да, вторая смена уже собирается… Хорошо, начинаем выдачу через полчаса.

За окнами бухгалтерии падал снег. В полумраке зимнего дня поблескивали медные чернильницы, шелестели страницы конторских книг. Где-то в коридоре гулко били часы.

— Значит так, — я выпрямился. — Котов, вы остаетесь здесь, проследите за выплатами. Семен Маркович поможет. А эти документы, — я показал на разоблачительные бумаги, — мы забираем. Пригодятся.

— Думаете, они попытаются замести следы? — тихо спросил Котов.

— Уверен. Но теперь уже поздно. У нас есть прямые доказательства преднамеренной задержки зарплаты.

История с забастовкой начинала обрастать интересными подробностями.

Из бухгалтерии я отправился к Глушкову. В маленькой комнате заводской охраны тускло горела керосиновая лампа.

За столом, накрытым суконным зеленым сукном, сидел