Ткач Кошмаров. Книга 2 - Юрий Розин

Я катился между длинными дубовыми столами, где кадеты, разбившись по семьям или по группам наставников, обсуждали вчерашние тренировки. Моё кресло слегка скрипело по каменному полу, заставляя ближайших кадетов на секунду замолкать и оборачиваться, прежде чем продолжить свои беседы.

— Осторожнее, калека, — он намеренно растягивал слова, упираясь ладонью в стену, блокируя проход. — Здесь не твой особняк, где тебя жалеют.

Высокий, широкоплечий, с квадратной челюстью — типичный дуболом. Вокруг замерли. Десятки глаз уставились на нас.

Я мог бы просто развернуться и объехать его. Но это было бы ошибкой.

— Убери руку, — сказал я спокойно.

Он усмехнулся:

— Или что?

Нити Ананси вырвались из моих пальцев быстрее, чем он успел моргнуть. Тонкие, почти невидимые в свете люстр, они обвили его запястье, резко дёрнув вниз.

— Что за⁈..

Хруст кости прозвучал глухо, но отчётливо. Дуболом захрипел, его лицо побелело. Он схватился за сломанную руку, но я уже натягивал вторую нить, опутывая его шею.

— Или «это», — просто ответил я.

Тишина в столовой стала абсолютной.

Дуболом свалился на колени, давясь кашлем. Я отпустил нити, но не убрал их полностью — начав светиться, они завибрировали в воздухе, как предупреждение.

Реация в основном была трех типов: испуганная — в основном новички, вжавшиеся в спинки скамей. Один паренёк даже уронил свой поднос; восхищённая — пара бойцов из побочных ветвей. В их глазах читался немой восторг; злобная — преимущественно главная ветвь.

Я медленно проехал мимо продолжавшего кашлять идиота, даже не взглянув на него.

Надеюсь, теперь уже все поймут, что я — не просто калека.

Шёпот пополз за мной:

— Он сломал ему руку одним движением…

— Это вообще можно так?

— Главная ветвь его сожрёт за это…

Пусть болтают. Сейчас они боялись. Завтра начнут ненавидеть. А послезавтра — уважать. Так работало выживание здесь, это стало понятно еще после вчерашних спаррингов.

* * *

Кабинет отца пах старым деревом, чернилами и чем-то металлическим — возможно, оружием, спрятанным за панелями стен. Единственный источник света — матовая лампа на столе — отбрасывала длинные тени, превращая его лицо в маску из резких углов.

Через неделю после ночного нападения, в мой первый отгул, я приехал домой и, разумеется, не преминул рассказать ему обо всем.

— Главная ветвь? — переспросил он. — Ты уверен?

— Возможно, — пожал я плечами. — Или подстава.

Пальцы отца нервно постукивали по рукояти столу.

— Ты понимаешь, что это только начало? — сказал он наконец.

Я кивнул.

Он открыл ящик стола и вынул узкий кинжал в черных ножнах. Лезвие, извлеченное на полдюйма, блеснуло в свете лампы синеватым отливом.

— Подарок на совершеннолетие, — произнес отец. — Немного запоздалый, но все-таки. Лезвие, проводящее Поток. А если нажать вот здесь, — он показал выглядевший декоративным элемент на граде, — кровосток наполнится ядом. Смертельным. Береги себя, Лейран.

Я взял кинжал, ощущая его вес. Рукоять была холодной, словно выточена изо льда.

— Спасибо, — кивнул я. — Не буду говорить, что надеюсь, что не пригодится.

— И я не буду этого говорить, — кивнул отец, усмехнувшись.

Я спрятал кинжал за спиной.

— Оружие — это, конечно, хорошо, — подала голос как всегда сидевшая на диване Найла. — Но этого мало. Тебе нужны надежные, верные люди.

Я усмехнулся:

— Надежнее тебя никого нет.

— Это бесспорно, — кивнула она, якобы не поняв шутки. — Но я официально мертва, да и если бы не была, в центр мне нельзя. Так что ищи людей там.

— Из всех кадетов я могу доверять только Архану, — пожал я плечами.

— Доверие не появляется само по себе, — поддержал Найлу отец. — Сначала найди союзников, заслужи их уважение, а они отплатят верностью.

— Только не забывай об осторожности, как я, — вздохнула бывший Яростный. — Даже среди самых преданных на первый взгляд могут быть предатели.

— Я подумаю над этим, — пообещал я.

* * *

Лаборатория Нимпуса встретила меня волной удушающих запахов, от которых я уже успел немного поотвыкнуть. Я прищурился, пробираясь между стеллажами.

Старик не обернулся. Его костлявые руки, покрытые химическими ожогами, дрожали над алхимической печью, куда он подбрасывал щепотки порошка, вызывая вспышки зеленого пламени.

— Как стажировка? — поинтересовался он, не отрываясь от работы. — Не бьют?

— Мне нужно кое-что смертельное, — сказал я прямо, наблюдая, как его спина напряглась. — Не просто яд. Что-то… безотказное.

Нимпус наконец повернулся. Он отодвинулся от печи, опустился на табурет.

— Для кого? — спросил он, тряся перед моим лицом склянкой.

— Для страховки, — ответил я. — На случай, если кто-то решит, что калека — легкая добыча.

— Ты играешь с огнём, парень. Спички детям не игрушки.

Я не отводил взгляда:

— Нормально. Я уже взрослый.

Нимпус замер, потом неожиданно рассмеялся.

— Ладно. — Придумаю что-нибудь интересненькое для тебя, по старой дружбе, чего еще нет ни в одном справочнике.

— Спасибо. Ты и так знаешь, но все-таки скажу: просто так я это использовать не стану.

— Знаю, — кивнул старик.

* * *

Тени от высоких кипарисов ложились на каменную скамью в дальнем углу сада, где солнце пробивалось сквозь листву лишь редкими золотыми лучами. Я выбрал это место не случайно — здесь было достаточно уединенно, но при этом шанс того, что нас подслушают, был минимален.

Этан расслабленно сидел, откинувшись на спинку скамьи, его длинные пальцы перебирали рукоять кортика на поясе. Ива, напротив, ерзала как будто в одном месте было шило. На ней был тренировочный кожанный доспех — значит, пришла с занятий.

— Вы ведь и сами понимаете, что я прав, — сказал я, разводя руками. — В одиночку вас ждет только разгром. Тем более что ваш главный страх прошлого года, даже окончив стажировку, осталась в центре.

Ива фыркнула:

— И что, мы должны верить, что ты нас спасешь?

— Будь моя воля, сестренка, — широко улыбнулся я, — я бы запихнул тебя в колодки, а потом привел к тебе десяток кадетов. Но вы нужны мне также, как и я нужен вам. Вместе мы сможем дать отпор даже Мириа. Особенно если привлечем достаточно единомышленников.

Она резко вскочила, её коса взметнулась, как хлыст:

— Ты еще полгода назад был никем! И что, мы теперь должны тебе подчиняться?

— Нет. — Я медленно сложил карту. — Не должны. Если вы решите умереть гордыми и одинокими — это ваш выбор. Но если мы будем заодно, то принимать решения должен тот, у кого хотя бы есть мозг.

Этан первым нарушил молчание.

— Допустим, мы согласны. Что конкретно ты предлагаешь?

Его голос был ровным, но пальцы сжали край скамьи так, что костяшки побелели.

Ива всё ещё стояла, напряжённая, как тетива