Рубиновый рассвет. Том I - Евгений Неволин

вырывающий жизни одним касанием. Инквизиторы, Псы — неважно. Все они падали, их тела схлопывались, кожа трескалась, как пергамент, а кровь втягивалась в этот кошмарный туман, подпитывая его.

— Это… это же… — кто-то пробормотал сзади, голос сорвался на хрип, словно слова застряли в горле.

— Вампир?

— Хуже.

Капитан Мейер молчал. Его единственный глаз не отрывался от происходящего, но пальцы бессознательно сжимали рукоять абордажного топора так, что костяшки побелели.

— Черт возьми… мы плавали с этим?!

Паника. В рядах начался шепот, сначала тихий, но быстро нарастающий, как волна перед штормом.

— Он нас тоже…

— Море ждет нас всех, если мы останемся…

— Капитан, надо уходить, сейчас!

Но никто не решался сдвинуться с места. Страх парализовал. Они были морскими волками, привыкшими к смерти, но не к этому.

Роковая ошибка Лиса. Лучник Лис, трясущимися руками, натянул тетиву. Его дыхание было прерывистым, лоб покрылся холодным потом.

— Н-надо остановить его…

Стрела вырвалась — и прошла в сантиметре от головы Гилена. Тот замер. Затем повернулся.

— Ты сам это выбрал.

Крыло Ворона еще действовало. Лис даже не успел вскрикнуть. Алый след мелькнул в воздухе — и голова лучника почти отделилась от плеч. Кровь фонтаном хлынула на камни, но тут же была втянута в Туман, словно сам ад жадно пил ее.

Это стало последней каплей.

— ВСЕ, НА ВЫХОД! К ЧЕРТОВОЙ МЭРИ, СЕЙЧАС ЖЕ!

Его голос, хриплый от ярости, прорвал оцепенение, как нож — паутину.

Бойцы рванули к выходу из Города, не оглядываясь. Никто не хотел оказаться следующим.

После бойни. Тишина. Только ветер шевелил иссушенные останки, разбросанные среди черных базальтовых колонн. Битва закончилась — не потому, что кто-то победил, а потому, что уцелевшие разбежались.

Гилен стоял посреди бойни. Кровавый Туман уже втянулся обратно в его тело, оставив после себя лишь липкий алый налет на коже, будто он только что вышел из кровавой купели. Поддерживать его дальше было слишком затратно — но он и так получил больше, чем ожидал.

Его Исток Крови бурлил, словно река после ливня. Сила переполняла его, каждая клетка тела ликовала, вибрировала от насыщения. Он чувствовал, как его сухожилия становятся крепче, когти — острее, а вены наполняются густой, темной энергией.

«Сколько их было... двадцать? Тридцать?»

Он даже не считал.

Дерик опирался на рапиру, его дыхание было тяжелым.

Из сорока Бешеных Псов рядом осталось пятеро. Их глаза, еще недавно пылающие яростью, теперь были пусты, будто выжжены изнутри.

Сайлос стоял в десяти шагах от него, его черный мундир порван, лицо в крови. Из тридцати инквизиторов выжили семеро. Их серебряные шпаги, некогда сверкавшие, теперь были покрыты черной запекшейся кровью.

— Ну что, инквизитор? — Дерик хрипло рассмеялся, и в этом смехе не было ничего, кроме горечи. — Доволен? Ты же предупреждал, да?

Сайлос холодно посмотрел на него.

— Если бы ты послушал меня с самого начала, ваши люди были бы живы.

— Мои люди мертвы из-за вас! — Дерик резко выпрямился, его голос дрожал от ярости, срываясь на хрип. — Вы создали этого монстра! Вы использовали его, а теперь он вырвался!

Сайлос молчал секунду, затем тихо ответил:

— Мы не создавали его. Мы предупреждали.

Дерик плюнул на землю.

— Идите к черту. Все вы.

Он развернулся и зашагал прочь, не оглядываясь. Его оставшиеся люди последовали за ним, их плечи сгорбились под тяжестью потерь.

Сайлос смотрел ему вслед, его лицо не выражало ничего. Но в глубине глаз — холодный расчет.

Гилен закрыл глаза, вдыхая запах крови, все еще витавший в воздухе.

«Сколько меридианов я смогу открыть теперь?» — подумал он.

Его когти все еще были выпущены, но теперь они казались крепче, острее, почти живыми. Он повернулся к Сайлосу.

— Ну что, инквизитор? — его голос звучал спокойно, почти дружелюбно, но в этой мягкости таилась угроза. "Теперь мы один на один.

Сайлос медленно достал что-то из-за пазухи.

— Не совсем.

Сайлос медленно достал из складок мундира небольшой черный шар, покрытый мерцающими рунами. Его пальцы сжимали артефакт с привычной осторожностью, будто держали не предмет, а живую змею, готовую в любой миг ужалить. Руны пульсировали тусклым светом, словно дышали в такт его сердцебиению.

Гилен усмехнулся, его рубиновые глаза скользнули по поверхности шара.

— Ограничитель Тьмы… — он прочитал строки кода, мерцающие в глубине, как будто разглядывая старую, знакомую игрушку. — Серьезно? Это лучшее, что у тебя есть?

Сайлос не ответил. Вместо этого его голос зазвучал ровно, монотонно, словно он читал давно заученный речетатив, отточенный до автоматизма:

— Свет, что разрывает Тень. Цепи, что сковывают Бездну. Пусть воля Творца свершится.

Руны вспыхнули алым, затем белым — и шар полетел к ногам Гилена.

Удар о камни — и мир взорвался в ослепительных лучах.

Гилен стоял внутри световой клетки, не шелохнувшись.

Лучи, что должны были жечь плоть и сковывать волю, не причиняли ему ни малейшего вреда. Они обтекали его, как вода вокруг камня, не в силах зацепиться за его истинную природу. Он лишь поднял бровь, разглядывая мерцающие линии, словно изучая детскую игрушку, которая разочаровала своей простотой.

— Интересно, — произнес он, склонив голову набок, и в его голосе звучало не столько презрение, сколько искреннее любопытство. — Ты действительно думал, что это сработает? После всего, что ты видел?

Сайлос замер. Его пальцы, уже сжавшиеся в ожидании триумфа, медленно разжались. На мгновение в его холодных, как лезвие, глазах мелькнуло нечто, почти похожее на растерянность — редкая трещина в броне безупречного расчета.

Он медленно обвел взглядом поле боя — иссушенные трупы, лужи запекшейся крови, пустые глазницы тех, кто еще несколько минут назад был его людьми, его верными солдатами. В воздухе стоял тяжелый запах смерти и сожженной плоти.

— Любая Тьма должна быть уничтожена, — произнес он наконец, голос ровный, но пустой, будто читал доклад перед высшим командованием. — Даже если сегодня не мой день.

Затем он развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Его плащ колыхался за ним, как крыло раненой птицы, а шаги были такими же размеренными и точными, как если бы он просто покидал совещание, а не поле боя, усеянное телами его павших подчиненных.

Гилен смотрел ему вслед, ухмыляясь. «Они всегда так уверены», — подумал он.

Смертные. Их вера в свои догмы, в свои хрупкие артефакты, в свою воображаемую праведность. Они бросались на него с молитвами и заклинаниями, с серебром и священным огнем, не