Парагвайский вариант. Часть 1 - Олег Воля

эту смертельно опасную эквилибристику над стометровой пропастью и искренне восхищался железным нервам проводника. Ему самому пришлось уговаривать себя пройти этой — уже проверенной и даже облагороженной настилом — тропой.

«Не смотри вниз! Не смотри вниз! До тебя здесь уже прошли», — шептал себе Солано, сжимая челюсти, чтобы зубы не выбивали дробь. Волевым усилием он загнал ужас глубоко в душу. Но преисполнился решимостью отомстить этой скале.

* * *

Спустившись на половину высоты Анд, караван вступил в зону лесов, похожих на тайгу. Здесь росли могучие деревья, ещё не превратившиеся в джунгли. Вполне комфортная зона для привыкших к европейскому климату, и пока совершенно безлюдная. Солано здесь даже понравилось. Особо подкупало обилие топлива. Он поставил себе зарубку в памяти найти здесь укромную долинку под небольшой посёлок со смолокурней.

Здесь же Вика Майто показал сернистый источник, бьющий прямо из скалы. Разумеется, про серу он ничего не знал и поведал какую-то местную легенду про злых духов, заточённых очередным богом в скалу. Но практическое применение этой воде местные знали. Они и сами лечили ею всевозможные кожные заболевания, и животных в ней купали для избавления от грибков и паразитов. Местный источник, по словам проводника, был особо вонюч, а следовательно, целебен.

А вот Солано приметил толстый серный налёт на камнях, образованный в результате естественного окисления сероводорода, и отложил себе в памяти такой примечательный факт.

Обычные леса сменились дождевыми, а потом и джунглями, которые встретили отряд повышенной влажностью и насекомыми. Кечуа было здесь явно некомфортно. И дышалось им под таким давлением нехорошо.

Берега горной речки стали болотистыми, и пришлось двигаться через джунгли, прорубая себе путь мачете. До ближайшей деревни добирались неделю, и вымотало это отряд куда больше, чем уже пройденные две сотни километров. Поэтому, когда показались домики на сваях, стоящие на берегу реки, все выдохнули с облегчением.

Проводник не оплошал. Быстро договорился с вождём, поднёс ему в подарок мачете и представился главой каравана. Солано решил пока побыть в тени. Возраст всё-таки.

Отряду показали место для стоянки, снабдили запасом сушёной рыбы и местных плодов, из-за которых старт пришлось отложить ещё на два дня. Непривычные кечуа обильно удобрили окрестные кусты. А ведь Солано предупреждал. Эх. Даже боги не в силах привить гигиену, пока клиент хорошенько не прос…

Надо делать активированный уголь. Лекарство на все времена.

И пока основной караван с местным проводником медленно пробирался по джунглям вдоль реки, маленький отряд из Солано, Майто и пятёрки кечуа двинулся дальше на лодках. От деревни к деревне. Солано никак не мог определиться с местом. В его памяти не отпечаталось ни одной сколько-нибудь подробной карты этого района. Всё, что он знал — это взаимное расположение речек, изуродованных трудом старателей, то есть золотоносных. Но пока ни один топоним, названный местными, не совпал с тем, что знал Солано. Более того, одну и ту же реку, по которой они шли, в каждой деревне называли по-разному. Хотя Солано был уверен, что это Имамбари.

Уверенность получила подтверждение в одной из деревень, где местный вождь подтвердил, что впереди эта «великая вода» сливается с другой, ещё более «великой». Проверив его слова, Солано, наконец, понял, где он — на слиянии Имамбари и Мадре-де-Диос. А следовательно, дальше можно было не идти. Они уже проскочили весь золотоносный регион. Впрочем, это не было оплошностью. Как раз наоборот, именно в такой точке и требовалось поставить постоянную факторию и наладить торговлю с индейцами Амазонии.

Место для фактории выбирали тщательно, советуясь с местными. Им ли не знать характер здешних вод? Так что выбранный холм гарантировал сохранность запасов, а сухая местность дальше от реки казалась вполне перспективной для сельского хозяйства.

Основной отряд добрался до будущей фактории дней за десять. За это время участок земли уже расчистили, построили загоны для мулов, соорудили временные навесы для жилья и накрыли их пальмовыми листьями. Добравшимся оставалось подвесить гамаки и наконец нормально отдохнуть. Немножко. Всего два дня. А потом начиналось «освоение целины».

Простой вопрос: с какого конца надо начинать разрабатывать речную залежь? Правильный ответ — от устья к истоку, чтобы смытая пустая порода не оседала поверх ещё не тронутых залежей. Вот и Солано не стал сопротивляться логике и, наняв все доступные плавсредства в пройденных деревнях, начал забрасывать на притоки Имамбари партии старателей с полным набором инвентаря — корзин, лопат, вёдер и с простейшими промывочными шлюзами.

С каждой из этих семи групп Солано проводил инструктаж, показывая на местности, как делать поисковые шурфы и где по законам природы стоит искать золото в первую очередь. И пока народ учился элементам геологоразведки, группа плотников собрала шлюз и сооружала из толстых бамбуковых стволов водоводы к ним.

Причём, чтобы повысить уровень воды, устраивали полотняные запруды по методу Ермака (4). В дно вбивали колья и, опираясь на них, растягивали водонепроницаемую ткань. Ермак Тимофеевич использовал парусину, а вот Солано использовал свежий сок гевеи. В нём пропитали полотнища, растянули их на солнце и дали латексу свернуться. Вуаля — водонепроницаемый материал готов. Его долговечность, конечно, куда хуже, чем у того же латекса с вулканизирующим агентом, но для целей старателей и этого хватало.

Началась тяжёлая работа: бесконечное выкапывание и таскание земли и песка. Потоки мути потекли вниз по течению, а на грубом сукне, постеленном на дно шлюзовых камер, начал скапливаться тяжёлый осадок.

Несколько раз за день шлюзы смывали в вёдра, и уже этот самый осадок на лотках вручную доводили до финала — чёрного шлиха и тонкой полоски золота.

Индейцы радовались речному золоту как дети, однако Солано знал, что видимое на лотке золото — лишь малая часть всего драгоценного металла, содержащегося в шлихе. Остальное можно было взять только с помощью суровой химии. Именно поэтому во все времена старатели травили и природу, и себя ртутью, ведь она позволяла извлечь почти всё.

Солано тоже вынужден был её использовать. В нормальном государстве она оставляла бы слишком заметный денежный след, который мог привести к знакомству с властями. Но, к счастью, сейчас в Перу царила анархия в этом вопросе, и ртуть можно было купить без особых трудностей.

Единственное, в чём он проявил попаданческий креатив, — это в импровизированном оборудовании для концентрации паров ртути после отжига амальгамы. Ему даже не столько природу было жаль, сколько ртуть терять не хотелось.

Источником вдохновения для Солано послужил древний японский самогонный аппарат «Ранбики». Его прелесть была в том, что он был чисто керамическим и очень простым в