Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 11. Часть 2 - Максим Гаусс

— Шут! Нужно в кузов! — прошипел я. — Нужно в кузов прямо сейчас!

— Зачем?

— Внутри пусто! Это шанс!

Прапорщик кивнул.

Сказано — сделано. Сначала я, потом Паша, выскользнули с другой стороны и буквально запрыгнули внутрь. К счастью в кузове действительно никого не было. Борт нижний полуоткрыт — ему мешает свисающий тент.

Внутри пахло машинным маслом, овечьей шерстью и пылью. Я нащупал груду каких-то мешков и указал Паше занять позиции среди них, притворившись частью «интерьера». Сам тоже зарылся в мешковину, с другой стороны.

Сердце бешено колотилось. Это был колоссальный риск. Но другого выхода не было.

Да, можно было не лезть в машину, а идти пешком через сложный рельеф. Но поджимало время.

Через пару минут водитель всё-таки вернулся, что-то бурча под нос. Дверца кабины глухо захлопнулась, заработал двигатель. Наш грузовик грубо дернувшись, тронулся, присоединяясь к небольшой колонне, которая медленно двинулась вглубь иранской территории.

Итак, они теперь без связи. Решили просто нахрапом лезть через границу? Опрометчиво.

Мы ехали, затаив дыхание. Через щель в брезенте я видел, как мимо проплывают освещенные луной скалы, мелькают огни другого грузовика. Куда нас везут? К спутнику? Месту падения обломков? Или просто на очередной склад?

Внезапно маленькая колонна остановилась. Послышались голоса, шаги. Кто-то подошёл к нашему грузовику, колыхнулся тент. Я сжал «ПБ-1С». Шут бесшумно взялся за рукоять ножа.

Но это был лишь патрульный на импровизированном посту. Водитель что-то крикнул ему, тот лениво отозвался, махнул рукой, и мы снова поехали. Они даже не потрудились заглянуть под брезент. Русских тут нет, а кого ещё им боятся? Самоуверенность — их главная слабость.

Через минут двадцать колонна снова замерла. На этот раз двигатели были уже заглушены. Доносился гул множества голосов, рокот генератора. Какой-то стук. Мы были в самом сердце если не лагеря, то уж скопления вражеских сил точно. Гнездо гадюки!

Я рискнул выглянуть в достаточно широкую щель. И хоть и не сразу, всё-таки увидел то, что хотел.

Примерно в сотне метров, в сложной ложбине между скал, горели несколько как попало установленных прожекторов. В их свете ясно виднелся большой, сильно помятый, повреждённый, но все еще узнаваемый объект сферической формы. Рядом, зацепившись куполом за камень, бесформенной рваной кучей лежал красноватый парашют с перепутанными стропами. Чуть поодаль, лежал еще кусок парашюта. Вот почему он не разбился всмятку…

Что же, вполне возможно, что наш аппарат падал на парашютах, хотя об этом нам тоже не сказали. Но что же, черт возьми, случилось? Ракету сбили намеренно? При аварии, один парашют оказался поврежден?

Антенны на спутнике были сломаны, корпус посечен осколками и покрыт копотью, но это был он — тот самый «Космос», что мы видели на фото. А вокруг него люди.

Одни что-то резали автогеном, слева от места падения. Другие таскали ящики, мешки, веревки.

Неподалеку от дороги стояли два сваренных из стальных листов сарая, от которых тянулись провода. Там стоял большой генератор — я хорошо видел торчавший топливный бак.

И самое главное — у самого спутника, в руках у человека в хорошо узнаваемом костюме ОЗК и противогазе ГП-5, я увидел цилиндрический предмет, от которого шли длинные провода к аппарату прямо на земле. Возможно, дозиметру. Он медленно водил им вдоль корпуса.

— Оп-па! — вырвалось у меня. — Они его всё-таки нашли. И уже вовсю потрошат!

Да, мое первоначальное предчувствие оказалось верным. Рядом со спутником, на импровизированном деревянном столе из толстенных досок, лежал не только его внутренний реактор. Рядом с ним стоял еще один, гораздо более компактный, но явно технологичный ящик с белыми символами. Он был цел… А внутри могло быть что угодно!

Это и было то самое «что-то еще», о чем по какой-то причине умалчивало командование. Устройство, ради которого и был запущен весь этот секретный спутник. И теперь оно практически было в руках у Хасана. Верне, должно было прибыть к нему в самое ближайшее время.

Внезапно дверца кабины нашего грузовика открылась, и послышались шаги, обходящие кузов. Кто-то начал развязывать брезент.

Поездка подошла к концу. У нас не было больше времени, надежда на скрытность медленно терялась.

Я перевел «ПБ-1С» в боевое положение и посмотрел на Шута. В его глазах читалось то же, что и у меня: понимание, что точка невозврата пройдена.

— Шут! — тихо позвал я. — Нужно выбираться отсюда. Сначала подождем, пока они поместят все важное в грузовик, а потом… Потом мы его угоним! Наша цель — тот ящик, но работы они еще не закончили!

— Гром, а ты везучий! — довольно произнес Шут. — Чертов спутник здесь!

Вдруг совсем рядом раздались шаги. Брезент с шумом отбросили, но не очень удачно. В просвете показался темный силуэт афганца. Он даже не успел ничего понять.

Тихий хлопок выстрела прозвучал как щелчок пальцами. Пуля легко вошла в цель.

Шут ловко ухватил его за одежду и быстро втащил внутрь. Определил тело на пол.

— Спишь на посту? — он покачал головой, глядя на душмана. — Нехорошо!

— Нашел время для шуток! — возмутился я. — Переодевайся!

В лагере, ровным счётом, ничего не изменилось. Все шло своим чередом. Корнеев закончил переодеваться — свою экипировку спрятал в мешках. Время потихоньку шло. Перемещаясь по кузову грузовика, я насчитал вокруг не меньше ста человек.

Вроде, все нормально. Но потом я увидел то, что мне не понравилось… Очень не понравилось!

Кажется, только что прибыли американцы… На каком-то темно-зеленом пикапе, откуда-то с запада. Судя по всему.

Американцы… Да, точно они! Двое в зеленовато-коричневых полевых костюмах без знаков различия, но с камуфляжными панамами на головах, в ботинках с высокой шнуровкой. На поясах пистолеты в кобурах. У одного в руках серьезный фотоаппарат.

Шли они неспешно, с походкой «хозяев положения», которую ни с чем не спутаешь. Их сопровождал высокий афганец, с винтовкой М-16 за спиной — явно не рядовой боец. Они приблизились к тому человеку в ОЗК, который минуту назад водил дозиметром по спутнику. Тот что-то делал рядом с ящиком. Его окликнули. При их приближении, он решительно двинулся к ним навстречу. На груди у него висел какой-то аппарат, тоже похожий на дозиметр.

Один из американцев, здоровый бугай, жестом показал на большой ящик. Афганец в папахе что-то ему ответил, и оба американца рассмеялись. Зло, издевательски.

Второй американец, помоложе, поднял фотоаппарат и начал щелкать кадрами: спутник,