Нить надежды - Яна Завацкая

Ильт, это ужасно, но кажется, я тебя люблю. Наверное, так это и бывает.

Ильт, услышь меня! Приди за мной! Я не могу больше без тебя.

Вечером те, кто еще не совсем опустился, пытаются отмыть ноги под струей из шланга. Шланг прикреплен к бочке с той же самой холодной дождевой водой. Я заняла очередь, а за мной пристроилась Дерри.

Она постепенно приобретает общий расслабленно-тупой вид. Зрачки ее расширены, изо рта несет неизвестно чем. Змей, как мне стать похожей на них? Ведь заподозрят… Я подхватила шланг и стала лить на ноги. Грязь отваливалась прямо-таки кусками.

— Поосторожнее нельзя? — высокомерно спросила Дерри. Я, видите ли, плеснула в ее сторону. Я чуть не расхохоталась. Стоит тут, по уши в грязи, уродина, и возмущается, что ее незапятнанно чистые одежды, видите ли, чуть-чуть водой забрызгали…

— Не помрешь, — бросила я. Дерри аж вся покраснела от натуги, подбирая подходящий ответ. Наконец она его выдала… ого! Не думала, что у скромной служащей серетанской полиции такой словарный запас.

Я не стала отвечать тем же. Просто пустила струю воды в рожу Дерри. Она аж вся запрыгала, хотела, видно, броситься, но вспомнила, чем кончаются драки со мной и быстро ретировалась.

Придется ей сегодня с немытыми ногами ложиться, бедняжке.

Я вернулась в барак. Около моей соты опять сидела Бина, девочка лет шести. Честно говоря, мне уже надоело ей сказки рассказывать, но не бросишь же ребенка, она ждет… Я плюхнулась на соту, обняла Бину за плечи. В руках девочка вертела соломенную куколку — они сами такие плетут, матерям тут даже и в голову не приходит что-нибудь для ребенка сделать. Бина прямо вся вздрогнула от удовольствия, прижавшись ко мне.

— Расскажи мне сказку, — попросила она. Я задумалась. Вроде бы все серетанские сказки уже пересказала… А, вот еще, про Золушку. На каждой планете такая история есть.

Трудно, правда, Бине сказки рассказывать. Теперь-то она уже знает, кто такая принцесса, и что такое золото. Но все равно кое-что приходится адаптировать.

— Жила-была девочка, — начала я, — мама ее умерла (что такое отец, Бина все равно не знает, даже понятия такого не слышала), и ее взяла к себе другая тетя, очень злая. У тети было своих две дочки. Они все жили в одном доме. Своих дочек тетя любила и баловала, у них была вкусная еда, красивые платья, они ничего не делали. А девочка должна была все время целый день работать, еду ей давали очень плохую и мало, били, ну и вообще… спала девочка на золе перед печкой, это… ну такая штука, у них там было холодно, и вот печка нужна была для тепла. И поэтому девочку прозвали Золушкой.

Однажды король во дворце устроил большой и пышный бал. Он сказал, что на этом балу его сын, принц выберет из всех девушек самую красивую и на ней женится, и она будет жить во дворце. Тетя и ее дочки захотели на бал. А Золушке тоже хотелось, но тетя сказала — ты что, у тебя же нет красивого платья, как ты поедешь на бал? И вот они уехали, а Золушка осталась одна и горько плакала, потому что ей так хотелось хоть одним глазком увидеть принца… — я вдруг замолчала. Мне почему-то расхотелось рассказывать.

— Ну а дальше, дальше! — попросила Бина. Я словно онемела, глядя в пол. Не хочется. Противно. Неправда это, никакие феи ведь к бедным девочкам не приходят. Черные глаза Бины смотрели умоляюще…

— Ну и потом, — неожиданно для себя самой сказала я, — Золушка встала и вытерла слезы. И сказала себе, что не будет плакать. Она пошла в конюшню и вывела оттуда старую лошадь, на которой давно никто не ездил. И она села на лошадь, потому что умела прекрасно ездить верхом, и поскакала во дворец.

Дворец был весь освещен огнями. У дверей стояли стражники…

— Это кто?

— Ну… ханкеры. Золушка поняла, что внутрь она попасть не сможет, ведь на ней старенькое и некрасивое платье. Но и домой ей не хотелось возвращаться. Тогда она поехала в лес, а там жили разбойники. И Золушка им сказала, что тоже хочет быть разбойницей. Они стали жить все вместе. Они грабили на дорогах ханкеров и богатых людей, и часть того, что отбирали, отдавали бедным людям. Так предложила Золушка, и разбойники согласились. Скоро у Золушки стало много денег, и красивые платья… Однажды по дороге ехал богатый молодой рыцарь. Он возвращался с войны. Разбойники решили на него напасть, но рыцарь долго отбивался, потому что очень хорошо умел сражаться. Разбойники уже хотели оставить его в покое, и тут Золушка вышла посмотреть, кто это так хорошо сражается. Рыцарь увидел ее и сразу полюбил. Он предложил ей стать его женой и жить в его замке. Золушка тоже полюбила храброго рыцаря и сразу согласилась. Они были очень счастливы, богаты, и у них было много всякой вкусной еды. Кроме того, они делились со всеми бедными людьми, и вокруг всем было хорошо… И однажды принц устроил очередной бал, ведь он еще не выбрал себе невесту. Рыцарь и его жена тоже приехали на бал. А Золушка была очень красивая. Как только принц ее увидел, он сразу захотел на ней жениться. Но Золушка отвернулась и сказала, что у нее уже есть муж. И вообще принц ей не понравился, он был слишком маленький и толстый. Так принц и остался без жены. А Золушка и рыцарь жили долго и счастливо…

Бина сидела как зачарованная.

— Ну все, Бина, иди, — я подтолкнула ее, — устала ужасно.

— А ты ложись, тетя Синь, а я тут посижу, можно?

Я легла, а Бина уселась возле меня.

— А тебе кто эту сказку рассказывал? — спросила она.

— Никто, я сама придумала.

Бина задумалась.

— А у тебя мама была, когда ты маленькая была?

— Ну конечно… только она умерла.

— И тебя взяла злая тетя? — глаза Бины расширились. Я засмеялась.

— Да нет. Меня взяли учиться в школу.

— А это что?

— Ну это все дети живут вместе и учатся.

— Учатся… это как?

— Ну учатся разным вещам. Читать, писать, водить корабли… (странный набор, но ничего другого мне в голову не пришло).

— А ты умеешь большие корабли водить? В небе?

— Да.

— А почему ты не улетишь отсюда? — с недоумением спросила Бина.

— Так где же я возьму корабль?

— Би-ина, — донеслось с другой стороны барака, — спать иди наконец, чертовка.

Девочка ойкнула и убежала.

Сезон дождей окончился, стебли сэнтака зацвели новой изумрудной листвой. Зато снизу поднялась богатая поросль сорняков. Правы, тысячу раз правы старожилы — хуже прополки нет ничего. Есть растения колючие, а хвататься за них надо все равно… Есть такие, которые нипочем не выдерешь из земли, железные прямо. Вспотеешь, пока хоть метр пройдешь. А солнце опять жарит вовсю. Ханкер стоит рядом, поглядывая на нашу работу. А мне все равно…

Мне уже все равно. Это страшно? Наверное. Не знаю. Мне просто все безразлично. Все нормально. Моя кожа выгорела на солнце, темная, сухая, с белыми зажившими рубцами. Руки приноровились к работе, кажется, я всю жизнь только и занималась, что прополкой сэнтака. Желудок, похоже, прирос к позвоночнику — это уже у меня привычное состояние во второй половине дня. Мне ничего не хочется. Бежать все равно нельзя, сумасшествие. Я уже давно не думаю об этом. Я — машина. Отличная, хорошо налаженная, сухая и крепкая машина по выработке сэнтака. Хорошо бы на ужин дали рис. Хорошо бы лысый ханкер не заехал плетью просто так, от скуки.