Сыны Императора - Джон Френч

Стало очевидным, что Несущие Слово умышленно бросили их.

Перед ней со скрипом тяжелых пневмомеханизмов открылся люк пустотного шлюза. За ним оказались несколько армсменов с боевой баржи «Скатлок», спускающиеся по рампе шаттла. Капитан почувствовала некоторое облегчение, обнаружив, что они выглядят такими же неорганизованными и неопрятными, как и ее экипаж, но встретила их неуверенные приветствия настолько суровым взглядом, насколько смогла.

Двигаясь с некоторой осторожностью, они расступились перед своим начальником — самым своеобразным представителем рода людского со свитой угодливых подхалимов.

— Капитан корабля Саррин, — поздоровался он, подходя танцующей походкой с жезлом-астролябией в руке. — Вы никого не привели из Легиона, чтобы поприветствовать нас на борту флагмана?

Он был высок и жилист, одет в непомерно длинное парчовое пальто, сшитое так, чтобы он выглядел еще выше. На лоб была надвинута бархатная шапочка. Он замер на минуту, рассматривая Лотару и потягивая из серебряной фляги, пока его сопровождающие перешептывались друг с другом. Она задумалась: сколько пройдет времени, прежде чем содержимое этой фляги тоже покраснеет?

— Я — флаг-капитан Саррин, дорогой господин, — ответила она, цокнув языком. — У этого корабля другой хозяин. Вы, возможно, слышали о нем.

Человек виновато кивнул.

— Прошу прощения, флаг-капитан. Мы не хотели проявить неуважение. Мы — Навис Сцион Рамош, из дома Теву.

— Что, все четверо?

Рамош скривил губы.

— Мы… Для нас будет большой честью ответить на вызов лорда Ангрона и предложить наши услуги на борту могучего «Завоевателя». Мы просто удивлены, что даже из его центурионов никто не соизволил присутствовать при этом важном событии. Ненадежный и сомнительный дом Андраста подвел Двенадцатый Легион, и примарха, и новый Империум Магистра войны, в последний раз, а дом Теву…

Лотара шагнула в сторону, приглашая его внутрь и ограничившись всего лишь вздохом и пожатием плеч.

— Дам совет, господин, — сказала она. — Лучше оставьте подобные мысли при себе.

Немного смущенный навигатор спустился по рампе, но резко остановился, когда его нога коснулась палубы корабля. Он задрожал, кожа побледнела, а его спутники тревожно вцепились в рукава его пальто.

— О, это странно, — пробормотал он. — Очень странно.

— Господин?

Рамош крепко сжал жезл. Сделал следующий шаг.

— «Завоеватель»… Он не такой, каким мы его помним. Здесь… есть… что — то еще. Мы чувствуем это повсюду, даже в его железных костях. Он искренне жаждет крови и хочет… освободиться. И мы ему не нравимся.

Он вынул из кармана истрепанный кружевной платок и приложил к шее.

— Нет, мы ему совсем не нравимся.

Один из армсменов зажег палочку лхо в пустом коридоре за люком. Лотара выбила ее из его рта, когда проходила мимо.

— Просто подождите встречи с Кхарном, — бросила она через плечо. — Он вас тоже возненавидит.

Рамош и его свита старались не отставать от нее, хотя нарядная стража вокруг них перешла на легкий шаг, прижимая к груди снятые с предохранителей лазерные карабины. Изредка Лотара замечала, как хмурые матросы или сервы Легиона украдкой смотрели на них сверху, прежде чем нырнуть обратно в тени. «Завоеватель» продолжал рычать и стонать. Здесь, ближе к центральным батарейным секторам, шум приводил в замешательство, напоминая звуки огромного пустого желудка.

Лотара протянула руку и Рамош сразу передал ей флягу. Она разочарованно почувствовала вкус не холодной воды, о которой так долго мечтала, но какого — то утонченного пряного вина.

«По крайней мере, пока».

— Мне бы хотелось сказать вам, что вы привыкнете к тому чувству тревоги, что описываете, — со вздохом сказала она. — Но это не так. Найдите утешение в том, что вы отчасти будете защищены от него в покоях навигатора. Полагаю, что они самые уютные.

Они прошли мимо лежавшего на палубе трупа. Юноша был мертв несколько недель, а на его оборванной униформе отсутствовали все знаки отличия. Личного оружия тоже не было, как и ботинок.

Рамош прикрыл рот. Его спутники впервые с момента прибытия не издавали ни звука.

Лотара вернула флягу.

— Извините. Наши команды техобслуживания…

У нее не хватило сил закончить извинение.

К счастью, до артиллерийского отсека, где разместили медицинский сортировочный пост, было не больше, чем девять уровней без транспортера. Когда они повернули за угол ведущего к посту перекрестка, первые два армсмена остановились, как вкопанные, а один из спутников навигатора испуганно захныкал.

В широком дверном проеме стоял на страже легионер. Он держал наготове два зазубренных топора, а некогда белый доспех был измазан старой кровью и другой, менее приятной грязью. На нем был кольчужный плащ, а на пояса висели три удручающе маленьких черепа.

Воин не пошевелился, чтобы остановить Лотару или сопровождающих ее смертных. Он просто взглянул на них через холодные изумрудно-зеленые линзы, медленно перенес вес с одной ноги на другую, шумно дыша через вокс-решетку шлема.

Оценки потерь от столкновения менялись, так как точная численность действующего экипажа флагмана оставалась неизвестной, и конечно не хватало людей для проведения организованного осмотра наиболее пострадавших участков корабля. Отсеки, в которые произошла полная декомпрессия, были автоматически изолированы, и Лотаре пришлось признать, что они будут оставаться в таком состоянии какое — то время. Она лично видела замерзшие в пустоте тела по другую сторону внутренних иллюминаторов переборок.

Но даже при этом, в медицинском отсеке находилось десятки тел.

Многих упаковали в мешки. Когда последние закончились, трупы накрывали снятыми кителями или грузовым брезентом, или всем, что попадалось под руку. Водостоки палубы стали темно-красными, теперь довольно обычное зрелище в любом месте корабля. А несколько оставшихся адептов-медиков больше походили на учеников мясника.

К счастью, о Кхарне позаботились. Апотекарий Каргос сидел на его бронированной груди, сшивая скобами ему лицо.

На то, чтобы усмирить его, ушло время. Его безумие стоило жизни еще двум матросам с мостика, прежде чем прибыли на помощь легионеры, а Каргос ввел ему достаточно транквилизаторов, чтобы убить огрина. Когда спустя почти два часа Кхарн пришел в сознание, он оказался на удивление вменяемым и не помнил ничего из произошедшего.

Руки